Из воспоминаний офицера 839-го артполка 260-й стрелковой дивизии Якова Гельфандбейна: «Под сильным артиллерийским и минометным огнем, под непрерывной бомбежкой, насквозь промокшие, отощавшие от недоедания, но сильные ненавистью к врагу, наши воины чуть ли не в рукопашной схватке прорвались к реке и форсировали ее. Прорыв дался ценой больших потерь. Но впереди вновь был противник. Тогда дивизия резко меняет направление на северо-восточное, на Белёв, и после отчаянного боя 17 октября 1941 г. прорывает фронт, 20 и 21 октября переправляется через р. Оку у Белёва, а 23 октября сосредотачивается в районе Арсеньево».

Дивизия отступала по нескольким параллельным дорогам. 839-й артполк оторвался от стрелковых полков, связь с ним прервалась. Пунктом сбора частей дивизии было назначено село Нехочи. Но вскоре выяснилось, что крупный населенный пункт Подбужье на пути к Нехочам занят противником. У деревни Семёново на полдороге к Нехочам образовалась большая пробка. Ее начали бомбить немецкие самолеты. А немного погодя показалась мотопехота. И тут командир артполка отдал приказ: орудия уничтожить, лошадей расстрелять.

1028-й стрелковый полк тем временем вышел к Хвастовичам. Разведка, высланная вперед, сообщила: немцы. Решили атаковать. Обойти этот крупный населенный пункт, райцентр Орловской области (ныне Калужской области) было невозможно. К тому же от Хвастовичей шла прекрасная дорога на село Красное. В Красном был мост через Рессету, за которым открывался путь на Волхов и Карачев. 12 октября полк атаковал Хвастовичский гарнизон, смял его, но закрепиться без тяжелого вооружения и артиллерии не смог. Немцы контратаковали и рассеяли полк.

Небольшими группами, численностью до взвода, полк впоследствии собрался в Белёве. Часть пошла на укомплектование других дивизий. На сборных пунктах долго не задерживали: покормили, пополнили нужные бланки, хорошо, если помыли в бане, а то и отправляли тут же, со старыми вшами в новые окопы.

Гудериан, основной неприятель 50-й армии, в своих мемуарах написал:

«2-й танковой армии была теперь поставлена задача нанести удар на Тулу.

Успешно завершив бои в районах Брянска и Вязьмы, группа армий «Центр» добилась тем самым еще одного крупного тактического успеха. Вопрос о том, в состоянии ли она продолжать наступление, чтобы превратить этот тактический успех в оперативный, являлся наиболее важным со времени начала войны вопросом, стоявшим перед высшим командованием германской армии».

Тон приказов и распоряжений, которые отдавал командующий 2-й танковой армией своим генералам и солдатам, был более уверенным и бодрым. Это после поражения, пережив трагедию крушения и армии, и рейха, Гудериан задним числом подпустил в «русские» главы своих мемуаров настроение некой неуверенности, при этом переводя стрелки все на того же козла отпущения – Гитлера.

«2-я танковая армия продолжала наступление на Тулу», – написал Гудериан сразу после завершения брянско-вяземской главы.

На Оке в те дни создавалась оборона. Окопы занимали те самые 10 процентов, уцелевшие после разгрома 50-й армии под Брянском, Хвастовичами и Карачевом. Казалось бы, для окончательного разгрома этих жалких остатков, не обеспеченных артиллерией и минометами, достаточно было еще одного хорошо организованного танкового нажима, и они рассеются как туман; Тула падет и откроется дорога на Москву – прекрасные шоссе и железная дорога.

Но, как говорят на Руси, скоро сказка сказывается… Тщательно разработанным планам германского командования по захвату Москвы, а также Тулы так и суждено было остаться на бумаге. Не дорубил «быстроходный Гейнц» лес, не постарался, пренебрег, а он на Руси, как известно, отрастает скоро…