– Черт побери.

Мак сдернула блузку, швырнула ее на крышку стиральной машины в кухонной кладовке и, оставшись в черных брюках и бюстгальтере, принялась вытирать столешницу. Затрезвонил телефон. Мак раздраженно схватила трубку и, поскольку на экране высветился телефон Паркер, не стала сдерживаться.

– Какого черта?

– Пэтти Бейкер пришла за своими альбомами.

– И, между прочим, на двадцать минут раньше назначенного времени. Мы – я и ее альбомы – явимся вовремя. Займи ее чем-нибудь. – Мак направилась в студию. – И отстань от меня.

Мак нажала кнопку отбоя, повернулась… и уставилась на мужчину, неизвестно как оказавшегося в ее студии.

Его глаза чуть не выскочили из орбит, он покраснел, сдавленно прохрипел: «О, боже», резко развернулся и… бумц! – с грохотом врезался в дверной косяк.

– Господи! Вы не ушиблись? – Мак бросила телефон на стол и кинулась к пошатывающемуся незваному гостю.

– Нет. Все нормально. Простите.

– У вас кровь. Вы же разбили голову. Наверное, вам следует присесть.

– Возможно. – Его глаза затуманились, слегка расфокусировались, и он соскользнул по стене на пол.

Мак наклонилась, откинула с его лба темно-каштановые волосы, коснулась кончиками пальцев стремительно набухающей внушительной шишки.

– Царапина. Швы не понадобятся. Хотя расшиблись вы здорово. Грохнуло так, будто вы треснули по двери молотком, а не головой. Может, приложим лед, а потом…

– Что? Хм, кажется, вы не поняли… Я только хотел узнать…

Он опустил глаза. Мак проследила за его взглядом. Увлекшись оказанием неотложной помощи, она и не заметила, что ее едва прикрытые кружевами груди практически прижимаются к его лицу.

– Упс! Совсем забыла. Сидите. Не двигайтесь.

Она вскочила и метнулась прочь.

Вряд ли он смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Сбитый с толку, оглушенный, он сидел, привалившись спиной к стене, и даже яркие птицы, нагло хлопающие крыльями в его голове, не помешали ему разглядеть сбежавший, к сожалению, прекрасный бюст. Не заметить такую красоту было просто невозможно.

Правда, он не очень представлял, что можно сказать или сделать в сложившейся ситуации, а потому решил безропотно подчинится приказу. Это показалось ему наилучшим выходом.

Она вернулась – уже в блузке – с пакетом льда. Пожалуй, промелькнувшее на его лице разочарование было не совсем правильной реакцией. Она снова склонилась над ним и теперь – поскольку ее грудь его уже не отвлекала – он заметил очень длинные ноги.

– Вот. Приложите. – Мак сунула ему пакет и прижала его руку со льдом к пульсирующему лбу. И откинулась на пятки, как бейсбольный кетчер за базой. У нее оказались зеленые, словно сказочное море, глаза.

– Кто вы? – донеслось до него.

– Что?

– Хм. – Мак подняла два пальца. – Сколько?

– Двенадцать.

Она улыбнулась. Когда ее губы изогнулись, на щеках появились очаровательные ямочки, и его сердце запрыгало в груди.

– Нет. Вы ошиблись. Попробуем по-другому. Что вы делаете в моей студии… вернее, что делали до того, как получили сотрясение мозга от столкновения с моей грудью?

– А-а. У меня назначена встреча. Или у Шерри. Шерри Магуайр, помните? – Ее улыбка, как ему показалось, слегка потускнела, но ямочки точно исчезли.

– Вы заблудились. Вам нужен главный дом. Я Макензи Эллиот, фотограф агентства.

– Я знаю. То есть, я знаю, кто вы. Шерри, как обычно, весьма туманно объяснила, куда идти.

– И когда? Вам назначено на два часа дня.

– Шерри сказала, что ей вроде бы назначено на половину второго, но раньше двух она вряд ли появится. Мне следовало придерживаться времени Шерри или перезвонить. Еще раз прошу прощения.