– Мало ли какие конфликты случаются в поездах! Они, конечно, хамы изрядные, но зачем же так строго наказывать? За наркотики и срок недолго схлопотать.

– Да ничего им не будет, – отмахнулся Ваня. – Подержат до утра и отпустят. В следующий раз умнее будут.

– Ты уверен, что отпустят?

– Конечно. Это ведь не настоящий наркотик, а обыкновенная обманка. Я её у ребят из криминалистической лаборатории выпросил. И на вид, и на вкус, и на запах – натуральный героин. Но простейшая химическая экспертиза наличие наркотических веществ не подтвердит.

– Пока дело до экспертизы дойдёт, им все бока намнут. Знаю я, каковы порядки в наших казённых домах.

– Скажи спасибо, что нам самим бока не намяли, – ухмыльнулся Ваня. – Тем более что у тебя вдобавок и передок мог пострадать… Разве такой хоккей нам нужен?

– И всё же ты не прав. Я, конечно, не последовательница Толстого и Ганди, но не считаю, что на каждое проявление зла, тем более неосознанное, нужно отвечать другим, куда более изощрённым злом.

– Послушай сюда. – Ваня, подогретый коньячными парами, уже завёлся. – Дело даже не во зле. Оно неистребимо. Но почему в своей собственной стране я должен терпеть унижение от чужаков? Представь себе на минутку, что кто-то из наших, пусть даже Сашка Цимбаларь, приедет на Кавказ и начнёт приставать к тамошним женщинам, третировать мужиков и хамить в общественных местах. Позволят ему такое?

– Ну ты сравнил! Там страны крохотные. Всё на виду. Все друг друга знают. Кругом одни родственники. А у нас, считай, проходной двор. Вселенский перекресток. Сосед соседа в упор не видит. Всем на всё наплевать. Говоря наукообразным языком, русский народ, достигший стадии суперэтноса, перестал идентифицировать себя как кровнородственное сообщество.

– Это не довод! Если приехал сюда из какого-нибудь горного аула, изволь быть ниже травы тише воды. Уважай наши порядки, если уважаешь наши деньги. А не нравится, вали домой, паси баранов… Две абсолютно разные цивилизации никогда не уживутся вместе. Кому-то одному обязательно придётся уступить. Пожертвовать своими традициями, верованиями, быть может, даже языком. А противостояние обязательно закончится кровью, большой кровью… Возьмем, к примеру, Штаты. Белые американцы прокляли тот день, когда их отцы надумали воспользоваться услугами чернокожих рабов. Как бы потомки этих самых рабов не взяли к ногтю бывших хозяев! Хорошо ещё, если выходцы из Латинской Америки, которых в Штатах уже больше четверти населения, станут на сторону янки. Этнический конфликт, моя дорогая, это тебе не фунт изюма. В ближайшие полвека американцев ждут крупные неприятности. Следующие на очереди – мы. В одной Москве проживает миллион мусульман. А знаешь, какая у них рождаемость?

– Что с тобой, Ваня? – Людочка подозрительно уставилась на него. – Ты случайно не выпил?

– А ты меня поила? – Ваня постарался уйти от прямого ответа. – У меня, может, душа горит! Ты только представь себе чикагское или нью-йоркское городское дно, где своего часа дожидаются миллионы подонков, которые ни разу в жизни палец о палец не ударили, а только курили травку, грабили белых старушек да горланили песни.

– Ты тоже особо не горлань, – попросила Людочка. – Не забывай, что нам ещё предстоит встреча с пограничниками братской Украины. Не дай бог, если ты попрёшь на них рогом, требуя возвращения Крыма… Лучше поспи.

– У тебя под бочком посплю без вопросов… – Это было последнее, что успел сказать Ваня, перед тем как задать храпака.

На украинской стороне никаких проблем не возникло, только хохол-пограничник, проверявший Людочкин паспорт, не без удивления заметил: