Кравцов был ответственным, умным, спокойным, а еще красивым и состоятельным. Мечта, но у этой мечты были свои оформившиеся представления о будущей жене, и пока он находился в состоянии розыска своего идеала. У Аллы мало шансов, но Воронцова не стала об этом ей говорить. Пусть счастье попытает, может ей повезет, кто ж его знает.

— Ничего, главное, чтоб свободен был, с остальным я разберусь по ходу дела, — улыбнулась Кузьминская и подмигнула. В уверенности в себе ей было не отказать.

—Удачи, — искренне пожелала Маша и вздрогнула, когда дверь в кабинет раскрылась резким рывком.

Воронцова не успела мысленно подготовиться к появлению Валерия. Алла её отвлекла, но так даже лучше было. Её реакция получилась правдоподобной, более равнодушной и менее эмоциональной. Если бы она сидела, размышляла о прошлом, лелеяла свою обиду и ожидала Лера, то наверняка её лицо при его появлении выдало бы всю гамму негативных эмоций, что Маша ощущала по отношению к нему. Воронцова не умела скрывать свои чувства, к её большому сожалению. Отвлекшись на Аллу, девушка перестала концентрировать внимание на источнике своей боли, что помогло ей достойно выйти из ситуации. Глядя на Донского, Мария вздернула подбородок, расправила плечи и сухо поздоровалась. Доброжелательной улыбки не получилось выдавить из себя, не настолько виртуозно девушка владела своими реакциями.

Увидев её, Валерий резко остановился, словно на стену налетел. Выглядел он действительно непривычно. Не сказать, что Лер был неряшлив или помят, но от обычного идеального образа внешний вид сильно отличался. Для тех, кто хорошо его знал, это бросалось в глаза.

— Машенька, — протянул Роман, выглядывая из-за спины остановившегося в проеме Донского, — ты уже пришла. Замечательно. Аллочка, сделай нам по кофе, пожалуйста. Нам предстоит много работы…

Работы может и много, но все её мысли были не о ней. Ей бы хоть как-то успокоить бешено стучащее сердце, которое норовило выпрыгнуть из груди. Маше было больно смотреть на Лера. Ей казалось, что кто-то пронзил грудь отравленной стрелой, и она теперь медленно истекает кровью. Немного мелодраматично, но Маша так чувствовала. Скорее всего однажды боль утихнет. Скорее всего однажды Воронцова сможет безболезненно воспринимать расставание с Лером. Скорее всего она возможно даже сможет улыбнуться, вспоминая о нем. Но не сейчас. Слишком рано. Нанесенная им рана до сих пор кровоточила и пока не думала зарастать.

— Лер, ты что встал посреди дороги, — возмутился Зеленцов, — ты же кажется к невесте спешил.

При упоминании невесты, Донской вздрогнул и отправил нехороший взгляд в сторону своего друга, но тот даже не заметил этого, выталкивая Валерия из прохода.

— Ты меня выгоняешь? — поинтересовался Донской. Настроение у него и правда было отвратительное, и в данный момент он определенно злился на Романа, только тому было наплевать.

— Можно сказать и так, — кивнул Роман, — нам работать нужно, а ты нас задерживаешь. Все текущие вопросы мы уже решили, а Машенька уже поди заждалась, пока я освобожусь.

Воронцова едва не скривилась, но в последний момент удержалась. Не любила она, когда её Машенькой называли, а из уст прямого начальства это звучало странно и неуместно.

— Ты всех своих сотрудников ласкательным вариантом имени называешь? — Донской почему-то не обратил внимание на то, что Кузьминскую Роман назвал Аллочкой, зато акцент сделал на ней. Воронцова мысленно застонала, пытаясь придумать, как же быть в сложившейся ситуации. Лер похоже решил обнародовать их отношения постфактум. По крайней мере, всё к этому шло.