Я откинулась на спинку стула, думая о том, какие изменения мне придется внести в график работ.

– Тогда почему вы здесь?

– Обещаю, что приеду в дом, как только немного вздремну и приму душ. Но сначала хотел сообщить вам то, что я узнал. Очень надеюсь, что то, что я хочу вам сказать, немного смягчит вас, и вы не станете злиться на меня за то, что я подвел вас сегодня утром.

Я покрутила карандаш.

– Сомневаюсь, однако продолжайте.

Я слушала его одним ухом, так как мои мысли были заняты графиком.

Джек уселся на край стола – такой наглости никто в офисе себе не позволял, даже мой босс. Я раздраженно посмотрела на нахала, но он либо проигнорировал мой взгляд, либо не заметил.

– Вернувшись вчера домой, я продолжал думать про Джозефа Лонго. Он долгое время был главной фигурой в Чарльстоне. У него было три сына, которые на момент его смерти участвовали в семейном бизнесе. – Джек умолк и странно посмотрел на меня. – У вас больше не осталось пончиков?

– Пончиков? – Я попыталась изобразить наивность.

Он смахнул с уголка рта воображаемую крошку.

– У вас на щеке остатки сахарной глазури. Я решил, что у вас еще остались пончики, потому что я не ел и умираю с голода.

Я нехотя выдвинула нижний ящик стола и, достав пакет с пончиками, вручила его Джеку.

– Будете мне должны, – сказала я, вытирая рот рукой.

Он откусил пончик и улыбнулся.

– С нетерпением жду момента, когда смогу вернуть вам долг.

Я фыркнула.

– Продолжайте. Кое-кого из нас ждет работа.

– Так вот, я подумал, что у человека, у которого было три сына, наверняка в городе есть потомки. И что у них дома, возможно, есть письма или что-то еще, или семейные предания, которые передаются из поколения в поколение и могут восполнить недостающие сведения. Например, куда мог отправиться Джозеф после того, как они с Луизой якобы покинули город. Вдруг у него был дом во Франции или квартира в Нью-Йорке – кто знает? Нечто такое, что он мог передать следующему поколению, а значит, у его потомков есть доступ к этим вещам.

Я навострила уши.

– Разумеется. И что вы узнали?

Откусив от пончика внушительный кусок, Джек широко улыбнулся, не переставая жевать.

– То, что в Чарльстоне до сих пор живет несколько человек по фамилии Лонго, хотя они и не привлекают к себе внимания. Вы не увидите их имена на страницах светской хроники, а их самих – на балу Св. Цецилии. Но у них есть семейный бизнес, который в наше время производит впечатление вполне законного. И хорошо диверсифицированного. Старший из внуков, Марк Лонго, – самый заметный. У него куча недвижимости плюс кирпичный завод и даже некий старт-ап в области высоких технологий, что-то связанное со спутниками. А теперь сюрприз. В прошлом году он купил старую плантацию Вандерхорстов, «Магнолия-Ридж». Говорят, планирует заложить там виноградник, чтобы делать свое вино.

– Виноградник? В Южной Каролине?

– Хотите верьте, хотите нет, он не первый. Некоторые сорта винограда дают здесь неплохой урожай. Пока эта задумка еще только в колыбели. Как говорится, поживем – увидим.

Я поймала себя на том, что Джек смотрит на мою перекинутую через колено ногу, которая так и подпрыгивала вверх-вниз. Усилием воли я заставила ногу застыть на месте, зато забарабанила ногтями по столу.

– Как вы думаете, к ним можно будет обратиться? Если им хотя бы что-то известно о прошлом семьи, они наверняка в курсе, что между Вандерхорстами и Лонго была вражда. Когда же они узнают, что мы пытаемся восстановить доброе имя Луизы, сомневаюсь, что они согласятся перейти на сторону врага, если можно так выразиться.