В начале 90-х гг. XIX века в стране снова начался промышленный подъем: разворачивается железнодорожное строительство, происходит рост металлургической, нефтяной промышленности и, как результат, – общее экономическое оживление. Возникают новые акционерные компании, появляются свободные капиталы, расширяется банковский кредит, в оборот вводятся новые ценные бумаги, которые следовало размещать на бирже. С октября 1893 г. начинается резкий рост в цене акций частных коммерческих банков и промышленных предприятий. Естественно, что в Петербурге это событие не могло быть обойдено вниманием спекулянтов. Не было ни одного фешенебельного ресторана, где бы по вечерам не сидела бы компания биржевиков, обсуждавшая, кто, когда и сколько выиграл. Именно в это время получают распространение внутридневные спекуляции. Хорошим тоном среди питерской элиты становится игра на разрыве между ценами закрытия и открытия торговых сессий. По утрам счастливые обладатели солидного куша, накануне вечером открывшие позиции и только что их закрывшие, закатывали пиры, другие же, выбывшие из игры, зализывали раны.

В это же время распростран ились «американки» – подпольные биржевые собрания, где биржевые спекулянты продавали и покупали ценные бумаги, не утруждая себя соблюдением правил официальных бирж. Цены на акции частных предприятий росли как на дрожжах. Закончилось все это довольно бесславно: акции Брянского завода, находившиеся длительное время в состоянии перекупленности, рухнули в 1893 году на Парижской бирже, как карточный домик. После этого началась паническая продажа ценных бумаг и других российских эмитентов, и в течение недели наблюдался обвал фондового рынка России на 25–30 %.

Как и следовало ожидать, в Министерстве финансов полетели головы, и взамен министра Вышнеградского был назначен Сергей Витте. Витте проявил крайнее недовольство внутридневными спекуляциями и деятельностью организованных групп спекулянтов. Министерство финансов прилагало титанические ус илия по ограничению допуска ценных бумаг новых выпусков к котировке на бирже, но почти ничего не добилось.

Витте не раз выступал перед финансовой общественностью с предупреждениями о том, что игра на бирже до хорошего не доводит. Потом же, видя, что биржевая спекуляция стала неотъемлемым и, безусловно, прогрессивным элементом экономики, стал пытаться отговорить от спекуляций дилетантов: «Здесь выигрывает всегда тот, на чьей стороне при больших средствах, позволяющих выдержать трудные минуты, <…> еще и практическая опытность, специальная подготовка, осведомленность о многих <.> торгово-промышленных предметах и их конкурентах <. > Вовлекаемой в игру публике, непричастной к торговопромышленной деятельности, почти все эти условия выигрыша <.> недоступны, а потому вполне естественно, что ей достается в этой неравной игре роль жертвы, шансы же выигрыша все на стороне специалистов биржевой игры – опытных и сильных игроков, для которых игра составляет привычную сферу деятельности».

На Западе биржевые обвалы никого не удивляли. В России, где все это было в новинку, биржевая общественность слегка притихла. Вскоре биржевые спекуляции возобнов ились, но уже в более цив илизованном виде: бумаги покупали общей суммой не менее 10 тысяч рублей. Соблюдался этикет, за опоздание уплачивался штраф 10 копеек. Торги на Санкт-Петербургской бирже проход или в зале, разделенном на две части – товарную и фондовую. На фондовой бирже располагались ряды скамеек и столики с письменными принадлежностями. Скамьи занимали крупные оптовики: представители банков, банкирских домов, контор. На их постоянных местах были прикреплены медные таблички с именами хозяев. Как правило, во время биржевого собрания они наход ились на своих местах, и каждый посредник знал, где найти нужного оптовика. Остальные биржевые посетители наход ились в проходах между скамьями или переход или с одного места на другое в поисках биржевика. В целях конспирации от конкурентов на бирже придумывались специальные термины и выражения: «купите немедленно акции» было зашифровано как «анис», «не могу купить акции за вашу цену» – «анома», «платеж частью наличными, частью краткосрочным векселем» – «насок» и т. д. В результате многолетней работы на бирже выработался свой жаргон. Так, Скопинская железная дорога именовалась «свинской», акции Ленского золотопромышленного предприятия – «Леночки», акции Юго-Восточной железной дороги – «Югами».