Сон не идет. Я смотрю на тонкую и неяркую полоску света внизу, позволяю непрошеным мыслям проникнуть в опьяневшую голову.

Что, если это случится завтра, а я уже обременена контрактными обязательствами и не смогу вырваться? Не смогу быть там, где должна? Да и меня бы никто там не ждал и навряд ли позволил присутствовать. Я бы, как и два прошлых месяца, пряталась под тенью какого-нибудь дерева или за углом кирпичной стены. Была бы рядом, но не близко. Болезненность этих мыслей заставляет ощутить неприятную прохладу одиночества. И вовсе не того, о котором говорят «приятное и очень нужное, оно полезно всем». Это одиночество лишено теплоты и заботы и никакой пользы нормальному человеку не несет. С ним лишь укрепляется неопределенность и размножаются страхи.

Отстегиваю ремень. Надо бы освежиться, может холодная вода унесет с собой мои беспокойные мысли и я смогу поспать оставшиеся четыре часа. Закрываюсь в тесной кабинке, долго смотрю на свое отражение в зеркале.

И что со мной будет дальше? Я так рвусь на свободу, мечтаю быть той, кем являюсь на самом деле, а сама же понятия не имею, какая я без этой работы с тысячей масок? Кто я? Что бы мне нравилось делать? Рисовать в свободное время, готовить и придумывать собственные рецепты вкуснейших блюд? Может, я бы накупила много горшков и посадила в них семена самых разных цветов, а потом постепенно узнавала, что большая их часть вырастает при других условиях и климате. Наверное, я бы расстроилась. А иногда, как сейчас, неизвестность пугает так сильно, что я цепляюсь руками и ногами за то, что у меня есть сейчас. Думаю, а может ну его это кураторство?

Освежаю шею холодной водой, закрываю глаза от приятной прохлады.

Хорошая ли у меня работа? Да, наверное. Я ни в чем не нуждаюсь, в моем гардеробе дорогие и эксклюзивные вещи от мировых дизайнеров, могу позволить себе жить в роскошных отелях и арендовать крутую машину. Окажись я в свое время не в том месте, меня бы ждала убогая жизнь. Серая, безденежная и убогая. Споласкиваю лицо, снова хлопаю ладошкой по шее. Возможно, Виолетта права и я ещё не готова пуститься в свободное плавание. Может, вообще никогда не буду к этому готова и проживу всю свою жизнь на этих долбаных контрактных отношениях, не имея ничего своего родного и личного. Да уж, отличная перспектива.

Пытаюсь сдвинуть в сторону перегородку, но та не поддается. Проверяю замок. Он открыт. Снова тяну перегородку в сторону и она вроде бы сдвигается, но что-то внутри щелкает и та остается на прежнем месте.

Отлично. Лучше и быть не может. Проведу в туалете оставшиеся часы, если мне не повезет и кому-нибудь не приспичит отлить. Стучу по гладкой поверхности указательным пальцем. И не потому, что рассчитываю на помощь: никто не придет, все пьяные и глухие. Просто стучу. Просто от нечего делать. Но внезапно перегородка с легкостью отъезжает в сторону, а я так и замираю с поднятой рукой и торчащим указательным пальцем.

– Белка в гости заглянула? – спрашивает меня Ролан. Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть на него. – Или же, собираясь покинуть общественный туалет, ты всегда стучишь в дверь?

– Выбираю второй вариант.

Я улыбаюсь ему и это неправильная тактика. Ролану я не нравлюсь, и мне бы спрятать подальше свою гордыню, если я хочу с ним подружиться. Сначала быть для него маленькой мышкой, а потом постепенно искать и пробовать различные варианты для коммуникации, и он сам не заметит, как изменит свое отношение ко мне. Проходили таких, знаем. А я же осознанно раздражаю его. Моя улыбка наигранная и наглая. И он это понимает.