Шурочке о многом ещё пришлось рассказывать и объяснять подружке, умеют всё-таки сектанты задуривать голову! Это одурачивание у них получается просто профессионально! Вот только за державу обидно: ни в одной стране земного шара не разрешают сектантам так вольготно существовать, как в России.

Нино постепенно всё же отошла от заученной программы. Не сразу, но отошла. Видимо, для зомбирования в сектах тоже нужно какое-то время, только на этот раз Шурочка успела вовремя. И всё же иногда Шура ещё заставала подружку, бесцельно бродящую по квартире, нацепившую на себя жёлтую футболку и настоящий сари. С этими шмотками Шуре пришлось поступить более, чем жестоко: она всё выбросила на глазах у подруги в мусоропровод. Зато после, не было у Шурочки ближе подруги, чем возвращённая блудная дочь Нино. Так что вовсе не удивительно, что позвонила девушка именно к ней, а не к кому-то ещё.

– Ал-лё-ё? – ещё раз переспросила Нино.

– Привет, дорогуша! Это я. Нинуля, знаешь, у меня тут проблема небольшая возникла… – неуверенно начала Шура. – Я даже не знаю, с чего начать и вообще, стоит ли?..

Но подруга тут же её перебила:

– Потрясающе! Это называется просто: что-то хочется, а кого – не знаю. Если у тебя проблема, которую ты, именно ты(!), не можешь решить, значит, проблема серьёзная, а если она к тому же ещё и небольшая, значит это мужик, а если мужик, то по телефону такие вещи не решаются. Ноги в руки и живо ко мне.

– Потрясающе! – как эхо повторила Шурочка.

Серый город. Но почему он весь такой серый? Даже дорога, которой идёт Шура, серая. Присмотрелась: нет, скорее, голубая. Да, голубой асфальт. Прямо как в Париже. Вспомнилась давняя недельная турпоездка с заездом в Париж и – самое первое незабываемое удивление – голубой асфальт. Нигде, ни в одной стране Шура не видела такого, а в Париже – поди, ж ты!

Здесь, в сером городе, под её ногами, был такой же голубой, какого нет больше нигде. Но это не Париж. Во всяком случае, Париж никогда не будет серым. Или не был серым? Кто его знает, что там сейчас. А здесь даже редкие освещённые окна в домах с серым отливом. Совсем нет светящейся неоновой рекламы. Может, не обязательно рекламы, но без обычных уличных фонарей город представить сложно.

А, может, это не вечер? Может, ранее утро – утро сырое? – потому что нет ни людей, ни машин, а небо серое-серое. Скорее всего, оно просто не может проснуться и просветлеть. Шура идёт по улице. Прямо по магистрали, по разделительной реверсной полосе. Но ни одной машины, ни велосипедиста, ни даже какого-нибудь прохожего, что для обитаемого города – нонсенс! Не может быть, чтобы все люди покинули город и теперь это только тень города или город теней!

Ничего, должно же что-то проясниться, хотя серый рассвет достаёт своей монотонностью, перекрашивая всё под себя. Нет, не всё. В руках откуда-то букет красных роз. Одиннадцать штук. Интересно, а это счастливое число? Почему же совсем нет людей? Без них довольно дико, одиноко, неуютно. Может, появится хоть один? Пусть даже серый, но человек, но живой!

Вдруг из молочно-серого ниоткуда прямо навстречу Шурочке вылетел ослепительно-белый Кадиллак с откинутым верхом. Сквозь ветровое стекло Шура пыталась разглядеть водителя, а там никого. Машина, не управляемая никем? Или просто лобовое стекло покрыто серой светозащитной плёнкой, сквозь которую невозможно разглядеть салон? Машина несётся навстречу: на пустом шоссе от неё деться просто некуда. Вспыхивают фары, по две с каждой стороны – одна над другой. Кажется, это какая-то устаревшая модель – только и успела подумать девушка.