Мне пришлось потратить некоторое время, чтобы сориентироваться и найти выход из общежития, в котором меня поселили. К слову сказать, я могла бы провозиться и дольше, но вместе со мной выходили из своих комнат и другие эвейи, (стоит отметить, все они были мужчинами, что лишний раз подтвердило мои подозрения относительно «недоразумения»), которые все, как один устремлялись в одну и ту же сторону. Я просто следовала за ними, стараясь запомнить все переходы, коридоры и лестницы. Встреченные мною эвейи были одеты в одинаковые кимоно, и казалось, были похожи друг на друга, как братья близнецы со своими косами и тугими пучками. Стоит ли мне заметить, как они косились на мои волосы? Я пробовала прически, что носили они и были традиционными в Артакии. К сожалению, когда я забирала волосы в тугой пучок, выражение моего лица становилось просто «зверским», как заметил Рэби, а с челкой я вроде как «печалилась».

* * *

– Китарэ! Китарэ!? – голос Дилая, эхом разносился по ещё спящей прихрамовой площади. – Постой же!

Подавив глубокий вдох сожаления, что был замечен так не вовремя, Китарэ остановился, ожидая пока Дилай нагонит его.

Час красного петуха только наступил, до начала общих медитаций и молитв оставалось ещё два часа. Это время Китарэ хотел провести в одиночестве.

Сейчас, пустынное пространство, выстланное розовым камнем возле входа в огромный храм Двенадцати Парящих Драконов, эхом разносило шаги приближавшегося друга. Поговаривали, что тут могли единовременно медитировать до тысячи эвейев при этом, не касаясь и не мешая друг другу. Учитывая размеры площади, Китарэ в этом не сомневался. В Храм Двенадцати вели ступени, которые лишь указывали на статус святыни, заставляя само сооружение точно парит в небесах. Оскаленные морды огромных драконов, которые словно отдыхали на протяжении всей лестницы, молчаливо наблюдали за каждым, кто изъявлял желание обратиться к богам со своей просьбой. Даже Китарэ, который видел эти статуи с самого детства, до сих пор испытывал непонятный трепет и волнение, приближаясь к храму и будто чувствуя пристальный взгляд каменных чудовищ.

– Ненавижу, когда ты так делаешь, – усмехнулся Дилай, останавливаясь напротив друга. Сейчас они оба были облачены в светло-бежевые форменные кимоно и халаты. Во время учёбы ученики не должны были выделяться. Статус, положение, богатство не играло никакой роли.

– Как? – изогнув бровь, поинтересовался наследник.

– Делаешь вид, что глухой, – фыркнул он. – Я знал, что если тебя нет в твоих комнатах, значит ты тут, – выпалил Дилай, не дожидаясь пока Китарэ просто прервёт разговор, развернётся и уйдёт. – Какой он? Ты видел его?

– Кого? – холодно поинтересовался Китарэ.

– Его, – выразительно поиграв? бровями, повторил Дилай, но так и не дождавшись ответа, всё же добавил, – Игнэ.

– Видел.

– И?

– И ты сам скоро его увидишь.

– Ты… – несколько замялся парень, – не почувствовал ничего необычного? Может быть, течение его жизненной энергии как-то по-особенному отозвалось в тебе?

Некоторое время Китарэ молча смотрел на друга. Со стороны могло показаться, что он и вовсе проигнорировал его вопрос. На самом деле, молодой человек пытался совладать с собственными эмоциями, чтобы не позволить им взять верх над разумом.

– Нет. Всё, что я почувствовал, это сожаление, что вышел к нему. Более жалкого недоразумения я в жизни не видел, – сквозь сжатые зубы, сказал Китарэ, вспоминая наглую усмешку, что играла на губах чужака, пока тот не вспомнил, что надо бы встать на колени перед будущим правителем. Никогда прежде на него не смотрели, как на ничего не значащее пустое место, да ещё и насмехались при этом.