– Где?

– Внизу, почти в трюме!

– Там никого уже нет. Все здесь, на палубе.

Вера не почувствовала уверенности в голосе деда. И, не ответив ему, бросилась дальше.

Между тем теплоход накренился еще сильнее. Трудно было удержаться на ногах, два раза она упала. Стиснув зубы, Вера продолжала пробираться к внутреннему трапу. Но лучше бы она сюда не пробиралась!

Даже в темноте Вера разглядела, что трап забит людьми. Кто-то прорывался налегке, кто волок с собой чемоданы и сумки. Стюардессы пытались регулировать движение, призывали к спокойствию – но все равно в рядах пассажиров царила паника, люди отчаянно толкали друг друга, стремились любой ценой выбраться наружу. Нечего и пытаться пройти в обратном направлении – не пропустят, раздавят.

Вера потянула за рукав мужчину в морской форме:

– У меня там, внизу, родители!

Он обернулся к ней. Она успела поймать его спокойный, бесстрастный взгляд.

– Вниз ты не пройдешь. Иди на левый борт, там плоты. Не хватит места – прыгай прямо в воду.

Сейчас она заревет! Залепит этому идиоту пощечину!

Моряк больно сжал ее руку выше локтя и грубо, как куль, поволок за собой. Она вырывалась, пыталась царапаться, кричала… Но казалось, что ее тянет робот. Мужчина молчал, держал крепко, на крики не реагировал. Он дотащил ее до левого борта и кинул в самую гущу очереди на плоты. На возмущенные крики пассажиров сказал спокойно: «Женщина беременна!» Толпа прижала Веру к поручню.

Пароход уже основательно завалился на противоположный бок. Вера могла видеть внизу, под собой, маслянистую воду, а на ней – несколько спасательных плотов. Они были усеяны сидящими растерянными людьми. В воде вокруг белели людские лица. Руки цеплялись за плоты. Кого-то втаскивали… А сверху – над водой, плотами, плавающими людьми – косо нависал накрененный белый бок парохода. На боку чернели кружки иллюминаторов.

«Боже мой, где-то там, в каюте, мама и папа!»

Тут Веру подхватили чьи-то сильные руки и швырнули вниз, в воду. Она закричала: «Мама!» – почувствовала, что летит. Зажмурилась.

Удар о воду. Она ушла вниз с головой. Вокруг – теплая, черная вода. Вера рванулась вверх, к спасительному воздуху. Вынырнула, судорожно задышала. Открыла глаза. Над нею нависал, вздымался в черное небо – гигантским белым накрененным домом – светлый бок корабля с кругляшками темных иллюминаторов.

Возле нее болтался на воде красный спасательный плот. На нем белели напряженные, испуганные, молчащие люди. Кто-то протянул ей с плота весло: «Хватайся!» Она машинально повиновалась. Мозг перестал соображать. Цепляясь за весло и за канатцы вдоль бортика, она взобралась на плот. Мокрые джинсы и футболка противно обтянули тело.

– Тринадцать! – пересчитали с ней вместе. – Еще двоих можно взять.

– Вместимость – десять, – проскрипел кто-то.

– Заткнись! – грубо ответили ему. И втащили на плот еще двоих, женщину средних лет и рыдающую девчонку-школьницу.

– Весла на воду! Греби, а то засосет!

Белый борт «Адмирала Нахимова» с черными рядами иллюминаторов еще сильнее запрокинулся в противоположную от них сторону.

В этот момент на берегу – оказывается, земля так близко! – что-то сверкнуло. По бухте пронесся ослепительный луч прожектора. Порыскал туда-сюда по воде. Нащупал гибнущий пароход. Остановился.

В мощном луче прожектора терпящий бедствие «Нахимов» стал виден беспощадно и отчетливо. Вера охнула, закрыла рот ладонью.

Теплоход уже совсем завалился на противоположный от них борт. Его левый бок косо смотрел своими черными иллюминаторами в небо. На палубах было полно людей. С кормы и носа некоторые прыгали в воду. Кто-то, словно с горки, съезжал по завалившемуся белому боку парохода в воду. Кто-то, напротив, отчаянно цеплялся за поручни, пытаясь удержаться на палубе. Вокруг тонущего парохода болтались на черной воде красные спасательные плоты, оранжевые шлюпки, мелькали белые лица людей.