– Угрожаете? – Шо ковырнул серебряную пуговицу на шее и чуть ослабил узкий воротник. – На моей стороне закон…

– Закон тут есть я, если вы еще не поняли.

Папин голос ощутимо звенел металлом, на него наслаивался далекий гул из открытых окон. Шурховы индусы опять принялись за свое.

– На меня не действует гипноз, – бросил следователь, – который, кстати, запрещен на территории столицы.

– Это самозащита. Вы же видите, как он скалится, – папа кивнул на Эрика, все еще стоявшего на коленях, в мерцающих цепях ловчей сети. – Зверей надо держать в клетках… Когда уж вы это поймете?

– Освободите его, Ланге! – требовательно гаркнул Шо. – И велите своим магам замолкнуть!

– Да вы безумец, – от папиной усмешки пробрало холодом. – Этот дикарь себя не контролирует. Мерзкое, грязное животное, что дорвалось до чистоты глупышки-первокровки…

– Он не животное, папа! – встряла я, почувствовав бреши в папиной защите.

Неужели он тоже уязвим? Пусть не для меня, но для закона?

Шо его арестует. Отведет на ментальный допрос и узнает все ужасы о пленных созданиях. Их освободят, Эзра Грифф вновь расправит золотые крылья, а мы с Эриком сможем уйти!

И все будет так, как должно. Я с ним, он со мной, и это решено. Это важно, нужно обоим. А хрупкость укрепится с годами.

– Правда? Не животное? И с самоконтролем полный порядок? – жестко усмехнулся отец и направил рыбий взгляд на поднявшегося Валенвайда.

Стражи отступили от пленника, гипнотический гул затих. С магистра бледными обрывками падала сеть. Эрик растер запястья, расправил плечи, оскалился и злобно посмотрел на балкон.

Бледное солнце заволокло тучами, и Аптечную улицу укрыла мрачная серая тень. Сверху громыхнуло. Внезапные весенние грозы и раньше прорывались сквозь купол-невидимер, но сейчас серость и грохот показались знаками Судьбы.

По телу Валенвайда, измотанному гипнозом и издевательской ловчей сетью, перекатывались бугры мышц. Натягивались жилы, обострялись углы. Вены, оплетающие руки от запястья до локтя, вспухли, потемнели. Черная рубашка затрещала, как сучья в костре.

– Не показывай мне зубы, зверенок, – насмешливо велел отец, не понимая, что Эрик уже на взводе. Осталось зажечь фитиль. – Ты лишь мнишь себя высшей расой. Но от былого величия древней твари в тебе остались только клыки, и те пообтесались с годами.

– Спускайтесь, граф, – напомнил следователь, напряженно вглядываясь в предгрозовое небо. – Не дразните…

– Кого? Зверя? Скажите это вслух, Шо! – рассмеялся отец. – Вероника, дочка, ты это полюбила? Кровожадную тварь, капающую слюной на мостовую?

Эрик действительно капал. Его зубы скрипели, челюсть ритмично дергалась, скулы, увитые черными реками жил, сводило судорогой безумия.

Взгляд вампира потемнел воронкой бездны, залился красным.

– Променяла брак с уважаемым первокровкой на это ничтожество с неутолимой жаждой! – прицельно бил отец, нанося кровоточащие раны без всяких лезвий. – Кого он жрал в Дебрях? Кроликов, саблехвостов? Или полакомился детенышем молодой тигрицы?

– Хватит, папа!

Я зажала рот ладонью и сделала шаг к Эрику. Но его сумасшедший взгляд отбросил меня обратно: не лучший момент для объятий. В нем пробудилась другая половина. Звериная, хищная… Жаждущая убивать.

– Граф Ланге, не творите глупостей…

– Ты годишься только на ингредиенты. Твое время давно прошло, – ворчал папа, лениво обмахиваясь платком. – Магия увядает, и ты вместе с ней… Мутация глупой капли, стремящейся к выживанию! Ты не вершина магической эволюции, ты ее побочный эффект, случайный выродок!