– С этим нужно что-то делать, – задумчиво проговорил Драгон, вертя в руках мой локон.

Мы только что оставили в магистрате свои подписи, заверяя регистратора и королевство Нодлут в своем искреннем желании создать семью. Формальность, не более, но я разнервничалась, и мои волосы из темно-рыжих, почти каштановых, сделались ярко-рыжими.

– Если для подруги подобный вызывающий цвет еще уместен, для леди Холин это совершенно исключено. У вас гармоничные черты лица, Эленар, в них видна темная кровь, но волосы все портят. С ними вы выглядите, как ведьма.

Этого не было в договоре, но я уступила. Не хотела спорить из-за такой мелочи, как цвет волос, которые в любом случае отрастут. Может и зря. Все начинается с мелочей.

Все мои мелочи остались в доме.

Перед уходом я обошла комнаты, перетрогала все, что можно было, долго сидела на кухне, держа в руках старую чашку с подклеенной ручкой и неровно лежащей глазурью на боках. Родители вечно спорили, чья она, и пили из нее по принципу кто первый успел, а иногда и вместе. Вместе – было вкуснее всего.

Я окропила кровью каменное зерно в подвале. Красное впитывалось словно нехотя, лепестки хаулита так и не разомкнулись. Дом не открыл мне сердца, обижался, ведь я бросала его. Не понимал, глупый. Как умела, попросила беречь тепло.

Меня пытались удержать шипастым стеблем за подол у калитки, а саму эту калитку пришлось толкать. Но я отцепила розовый побег и вышла, не оглядывась. Вспомнила слова отца, что оглядывается тот, кто может не вернутся.

Драгон ждал у фонтана. Малышня толклась вокруг черного магмобиля, блестя глазами, но подходить и трогать не решалась. Видно же, что темный маг. Стоял бы букой – можно бы и подойти, а к улыбающемуся опасно.

– Долго вы, – заметил муж, галантно открывая мне дверцу.

Отвечать не стала. Что тут скажешь? Дом не так уж и мал, и мелочей в нем много. У мамы была комната с сокровищами, а у меня таких сокровищ целый дом, пока все перетрогаешь.

Взамен мне было обещано много новых игрушек, красивых и блестящих.

Наверное, я бы ужасно маялась от скуки в Холин-мар, но Драгон честно выполнял свою часть сделки. Не зная подоплеки, было легко поверить в счастливого мужа, который не в силах оторваться от молодой жены. Окружающие и верили.

Я жила будто в двух плоскостях. Как две разные личности в одном теле. Одна отстраненно наблюдала и выжидала, вторая… Вторая по-прежнему была влюблена и с жаром отвечала на ежедневные и, особенно, еженощные знаки внимания.

– Так мы и без ритуала справимся, – говорил Драгон, удовлетворенно поглаживая меня по взмокшей спине. – Завтра я не приду.

Но все равно приходил. Как пьянчужка за новой бутылкой. Жадно сминал мне рот поцелуем и опрокидывал на постель.

– От тебя невозможно оторваться, Эленар, – признался он после очередной порции ласк, глядя на меня шальными, будто действительно перебрал, глазами. – Ты делаешь меня сильнее. Ведьма… Ты ведьма, Эленар. Моя ведьма. Хочу, чтобы ты осталась. Мне нравится это ощущение. Нравится, что ты принадлежишь мне.

Я улыбалась или кивала, или пожимала плечами. Я редко теперь говорила. Зачем? Мой голос был не важен в этом доме, да и я сама не хотела, чтобы он здесь звучал. У Холин-мар был только один голос – голос Эдера Холина.

Каждые два дня поздно вечером приходил не похожий на целителя целитель. Меня осматривали и давали выпить какое-то зелье. Две столовые ложки блекло-оранжевой и две вязкой темной гадости. Я глотала их по очереди. Сначала темную, потом оранжевую. Оранжевая была менее гадкая.

Пережидала приступ тошноты и выходила из-за ширмы. Эдер Холин всегда присутствовал. Не понятно, за кем он следил, за мной или за целителем, а может и за обоими.