«Где можно взять энергию или хотя бы кровь для ее трансформации?» – задумался я.

И посмотрел на собственные руки, изодранные в кровь после ползания по узким каменным воздуховодам.

«Похоже, выбора нет», – вздохнул я и, пока не передумал, поставил маленькое Облако впереди себя.

Вытянув руку, я прикоснулся к нему. Кожу обожгло, словно раскаленным металлом, и я застонал, резко отдернув руку. Теперь я ее почти не чувствовал, и мне пришлось долго массировать конечность.

Только минут через десять я смог нормально двигать рукой и в сотый раз пообещал себе, что как только буду в нормальном городе, сразу же куплю самый мощный из возможных накопителей энергии. Со своими поисками я совсем забыл о том, что планировал такое приобретение уже давно, чтобы иметь резерв в подобных ситуациях.

Хоть рука и ожила, но по‑прежнему горела. Я посмотрел на слегка покрасневшее Облако, вздохнул и прекратил его подпитку. Слабенький приток магической энергии, полученный из собственной крови, едва обеспечит мне три средних Облака с небольшим периодом устойчивости.

Прикинув расстояние до того места, где сходились жгуты, я понял, что мои действия должны быть максимально точными, второго шанса мне никто не даст. Перед тем как начинать, я немного полежал, успокоился и начал действовать. Высунувшись из воздуховода, я поставил первое Облако, затем швырнул вниз меч и сам спрыгнул вслед за ним. Звон упавшего клинка эхом отразился в огромной пещере, заставив всех слизней броситься в сторону источника звука. Удачно приземлившись на ноги, я подхватил меч, поставил на пути торопившихся ко мне слизней второе Облако и изо всех сил понесся к тому месту, где сходились жгуты. Пробегая мимо замедленных слизней, я попал под обстрел кислотой – бок, спину, руки обожгло, я почувствовал, что с меня буквально сползает одежда, причем вместе с кожей.

Боль ударила в мозг, но я успел произнести заклинание для третьего Облака. Бросившись по его краю к месту схождения жгутов, я увидел под одним из стеллажей небольшой металлический короб. На бегу перехватив меч, как копье, я с разгона вонзил его в боковину. Клинок легко пробил тонкое железо, и я из последних сил принялся ворочать им из стороны в сторону, раздирая ящик. Из него хлынула какая‑то жидкость и вывалилась небольшая рука – это было все, что я успел заметить, так как боль от разъедавшей мое тело кислоты выбила из меня сознание.

Очнувшись, я застонал и пошевелился, и тут же организм недвусмысленно напомнил о том, что сегодняшнее приключение не прошло для меня бесследно. Стараясь лишний раз не шевелиться, я оглядел и ощупал себя – ожоги были ужасны.

Вся кожа с бока и спины слезла, а регенерация без притока свежей крови не происходила. Немного полежав, я решил все же что‑то предпринять, так как оставаться в таком состоянии было равносильно самоубийству – можно было остаться тут навечно. С трудом поднявшись, я содрал с себя рубаху и, разрезав ее на полосы, постарался перевязать раны. Приведя себя в относительный порядок и пытаясь не обращать внимания на боль, я оглянулся – повсюду валялись неподвижные слизни. Я оказался прав: без управления они были просто комками слизи.

Подойдя к искореженному ящику, я начал вскрывать его. Оттуда вновь потекла странная жижа, ужасно вонявшая. А в ящике обнаружился труп эльфийского ребенка. Сказать, что я удивился, увидев его, – значит, ничего не сказать. Я был поражен.

– Гномам придется мне многое рассказать, – хмыкнул я, рассматривая останки.

В глаза сразу бросилась несоразмерность туловища трупа и его головы, она была такого же размера, как у взрослого эльфа.