– Не найдёт, – хмыкнула она и неожиданно замерла. – Но такой способ есть.

– И какой же? – Мысли о собственных крыльях резко отошли на задний план.

– Ты сможешь мне вернуть зрение. – Голос Эль прозвучал очень тихо, так что я сначала не поверил своим ушам.

Но потом понял, что она имеет в виду:

– Заклятие Тенхуса… И откуда, позволь спросить, тебе о нём известно?

– Ты знаешь, кто мой наставник, так зачем спрашиваешь? – Девчонка снова потёрлась щекой о край крыла.

Я чуть не взвыл от непередаваемого ощущения и еле сдержался, чтобы не дёрнуться. Нет, это невыносимо!

– Похоже, ты слишком много знаешь, – хмыкнул я и, чтобы как-то отвлечься, спросил: – И наверняка и то, чем обернётся это заклятие для меня.

– Полная потеря магических сил на двое суток, – тут же ответила магичка и неожиданно оставила мои перья в покое (вовремя, а то я уже начал чувствовать определённое неудобство).

– И ты думаешь, я на это соглашусь? – спросил я, наблюдая за съёжившейся в комок человечкой.

Она казалась настолько потерянной и несчастной, что в душе что-то дрогнуло и я понял: я действительно на это соглашусь. Ну, разумеется, не без собственной выгоды.

– Я ни о чём не прошу. – Девчонка упрямо сжала кулачки и опустила голову.

Сложив крылья, я придвинулся к ней практически вплотную и двумя пальцами приподнял её голову за подбородок. Глаза девчонки были открытыми, и меня в очередной раз покоробило от них. Пустые зрачки, тусклая радужка, ни капли эмоций, а лишь отсутствующий взгляд в никуда. Слепота – это действительно страшно, что уже в полной мере прочувствовала Эль, и доказательство этого – дорожки слёз на её щеках.

Ненавижу женские слёзы! Но почему в данном случае они не вызывают отвращения?

Магичка отвернулась, но я вновь повернул её голову к себе и, нежно стирая слёзы, сказал:

– Я верну тебе зрение. Но прошу кое-что взамен.

– И что же это? – Голос человечки звучал равнодушно, но быстро бьющаяся на шее жилка выдавала её.

Так же как и печать, которая передавала все её эмоции. Только жаль, что проклятая татуировка делала это не всегда.

Я мог попросить что угодно, но не смог удержаться от соблазна. И поэтому, стерев остатки слёз, я погладил нижнюю губу человечки большим пальцем и произнёс:

– Поцелуй. Взамен я хочу получить поцелуй Хеллианы Валанди.

Одна секунда тишины. Две, три, пять, минута – и…

– Я согласна.

По моим губам скользнула усмешка. Я и не сомневался. Отказаться от такой помощи – значит быть слишком глупой и гордой. А она не такая. Я в ней не ошибся.

Уложив девчонку на кровать, я лёг рядом и навис над ней, опираясь на локти:

– Готова?

– Да. – Магичка прикрыла глаза и неожиданно обняла меня.

– Будет больно, – предупредил я, наслаждаясь прохладными ладошками на моих лопатках, под основанием крыла.

– Плевать.

Прижавшись лбом к её лбу, я закрыл глаза и начал читать старое, как этот мир, заклинание, которое было придумано Тенхусом, тёмным богом, прародителем демонов. Тьма сгущалась вокруг, не причиняя мне вреда, но начала медленно проникать в тело человечки, от чего она невольно выгнулась. Человек не может быть единым с тьмой, только мы, эрханы, её создания, можем наслаждаться ею, используя так, как это выгодно нам. Другим она чужда и приносит боль, и лишь Тенхус научился использовать её во благо другим, пусть и такой ценой. Да, он тёмный бог, но только потому, что занимался тёмными искусствами, а не потому, что при жизни был монстром. Почему при жизни? Да потому, что и бога можно убить.

Вместе с последним клочком тьмы я скользнул в сознание человечки и с некоторым удивлением отметил, что на её сознании стояли немыслимой крепости барьеры, наложенные… Киртан, ты наверняка на это истратил практически весь свой резерв, но стоят ли мысли человечки этого?