Единственное, что меня покоробило в романе, – иностранные спецы показаны уж слишком всемогущими. Если бы так обстояли дела, давно бы всю Россию распилили. И не было бы больше конфронтации и сопротивления. Борьба идёт, когда два полюса примерно равны по силам. Если таракан против слона – схватки не будет.

«– Черт, – закашлялся Артем, – я немножко помню. Там так прекрасно! Там просто чертовски здорово!

– Вот поэтому, – усмехнулся старик, – посвященные и не боятся смерти. Кто побывал на грани, меняют свое отношение жизни. Живи, Артемка! Каждую минуту своей жизни. Каждую секунду! Живи и наслаждайся тем, чего можешь лишиться в одночасье. И назад уже ничего не вернуть

Артем тяжело вздохнул и снова закрыл глаза.

А может быть и стоит потерять?»

А это восхитительная цитата из романа. Просто так, потому что смерть – часто освобождение из клоаки под названием Человеческая Форма.

«Хокма – это мудрость невопрошающей силы.

В центре – холодный опаловый огонь, который горит вечно и не потребляет ничего. Вся сила вселенной здесь, но ничто не покрывает ее. Нет пепла, хранящего эту душу. Хокма – это оживляющий принцип вселенной. Он обитает во всей материи, всех мыслях, всех формах, всех действиях. Сознание Хокма – это гудение без мотора, поворот без колеса.

Хокма – это действие без ограничения».

Билл Хайдрик

Сильно сомневаюсь, что я добрался до сфиры Хокма. Всё-таки, Хокма предполагает какую-то безграничность в мышлении, сознании, что непременно должно отразиться и на внешнем плотном уровне. А в обыденной жизни пока повсеместно и безраздельно царит Сатурн, подчёркивая характерные черты сфиры Бина, – ограничения, ожидание, День Сурка, рутина и вечное долготерпение. Но пару звоночков о возможном приближении к Хокма всё же отмечу:

1) В спортзале делал растяжку на коврике. Потом перевернул коврик, а там каким-то чудом прилипли буквы от спортивного бренда Magus. А Magus, как вы помните, это уровень восхождения путника, вошедшего в состояние Хокма;

2) заметил некоторые изменения в восприятии понятий и идей. Внезапно какой-то термин, как в компьютерной графике, представляется маленьким кластером, состоящим из нескольких символов-букв и соответствующих звуков. А за этой формой идёт разделение на несколько общих смыслов, которые дробятся на множество индивидуальных восприятий, которые пересекаются и сообщаются в некоторых гранях. Далее идут отличия смыслов по контекстам в рамках субъективных мифов и парадигм. И самое интересное, что я имею в голове эмоционально равнозначные представления и мнения об одной и той же словесной конструкции и могу выбрать любую при необходимости. При этом не возникает внутреннего отторжения и диссонанса, как раньше – в прошлом я бы почувствовал себя лжецом. Каждой части моей сущности ближе тот или иной аспект понятия, идеи, что представлены в слове или имени. Но теперь мне легче переключаться между своими собственными ликами и гранями.

В общении с собеседником внутреннее мгновенное представление множественности смыслов одного слова иногда выглядит так: визави задаёт вопрос, я вижу, что ответ неоднозначен, каждая точная определённость ответа относительно спрашиваемого предмета будет связана с огромным количеством условий и обстоятельств, с дополнительными уточняющими факторами в разных конфигурациях и пропорциях. Но ответ в своей полноте, описывающий целую систему вероятностных более-менее односложных состояний о вопрошаемом объекте, будет тянуть на целую лекцию. А собеседник этого не поймёт, да и не нужен ему такой ответ… Поэтому я вхожу в понятийные рамки и примерные границы мировоззрения спрашивающего и даю ему краткий ответ, по возможности простой и доступный к восприятию – такого вида, какой он хотел бы услышать.