От его крика разболелась голова. Я поправил карты, но разозлённый офицер смахнул их на пол и снова сделал меня мишенью.

– Прекращай игры, Янковский. Видит бог, что я едва держусь.

– Спокойно, командир, – равнодушно хмыкнул я. – Сейчас для тебя начнётся самый интересный отрезок, а для меня – изменивший жизнь, в следствие которого мы познакомились. Нарочно ли я его оттягивал? Бесспорно. Следующие часы я снова побываю в аду… Наслаждайся, Павел Андреевич.   

15. Глава#14

Я предупреждал, что причиню ей боль и сдержал своё слово. Клятвенно обещал, что не перейду границы и никогда не прикоснусь к невинному телу, но обманул самого себя. И я снова солгу, сказав, что мне не понравилось.

Мне следует сгинуть в аду…

Дикое животное, ошалевшее от глотка болезненной нежности, потеряв всякий контроль. На ничтожное мгновение я ощутил себя неестественно счастливым, а после – одураченным болваном. Разве можно полюбить такого, как я?

Мне не хотелось ей верить, но и сомневаться в пылких чувствах не находилось причины. Я боялся её любви и вытекающей ответственности, ведь никогда не смогу ответить ей тем же. Не хватит сил, не хватит мужества.

Снежана виделась мне кротким ребёнком, но робела она лишь рядом со мной. Её внутренней силе мог позавидовать любой хищник. Хрупкая статуэтка с редким и сокрушительным оружием – человечность. Так почему она полюбила чудовище? 

Надеюсь, что когда-нибудь она сможет меня простить…

Поглощая горький виски, глоток за глотком, я надеялся умертвить слабый голос совести. Он просил меня одуматься и отпустить ту, что на несколько часов лишила памяти. На время я забыл о проблемах и неразделённой любви, обо всём на свете, как мыслить и даже дышать. Амнезия переросла в привычку, не успев закончиться.

Но я должен это исправить. Исправить ошибку, которую бессовестно хочу повторять. Ещё и ещё. День за днём. Да только черти заждались…

– Стоит ли поблагодарить Давида за эту ночь?

Её голос ударил током по спине. Скопившиеся в горле извинения превратились в пули, нацеленные на преданное сердце.

– Не вижу смысла отмечать этот день в календаре.

Меня оглушили собственные слова, они лишили рассудка. Я видел, как содрогались тонкие плечи, получая новые ранения, но не мог остановиться. Тогда я решил, что поступаю правильно; не хотел уничтожать прекрасное.

Сознание вернулось с захлопнутой дверью.

Снежана ушла.

Меня окружили друзья, лица которых размазанными пятнами мелькали перед глазами. Их очередь несвязных вопросов подогревала желание навсегда остаться немым. Злодейка-совесть оставила похвалу, подарив большее непонимание.

Я был повержен чувством вины, а значит, всё сделал неправильно.

Аспидный мустанг зарычал от требовательных манипуляций. Я не помнил, как оказался в нём, но точно знал, чего именно хочу. Несколько ударов сердца, и я пересёк дорогу, преграждая Снежане путь. Лишал девушку выбора и затолкал её в машину.

– Тебе мало моих слёз?! Хочешь ещё?! – крикнула она, вцепившись в держатели, потому что авто стремительно набирало скорость. – Останови машину! Ты пьян!

Что я творил? Хотел завершить начатое, но выходило скверно.

Салон наполнился запахом жжёной резины.

– Оставь меня, Матвей! Я всё поняла! Ты и я – невозможны! – мне становилось дурно от её рыданий. – Чего ты добиваешься?!

– Хочу быть уверенным в том, что я тебе противен.

Снежана замерла, словно получила пощёчину.

– Ты не услышишь этого.

– Для этого мы здесь. Чтобы поменять твоё мнение.

– Матвей... Ты не в себе. Тебе нужен отдых.

– Ты должна ненавидеть меня! – зарычал я, отпустив руль и несколько вдарив по панели. – Я поступил подло! Ты должна меня презирать!