Не верилось, что это вымышленная история, хотя, разумеется, она была таковой. Хорошо, что подобной секты не существует на самом деле… Впрочем, прототипы Димка использовал вполне конкретные, реальные – Вита без труда угадывала в тех или иных персонажах своих друзей и одноклассников, школьных учителей, а городок Морской, несомненно, был списан с их родного Южноморска.

Во второй главе появлялась главная героиня Василина, и Вита с изумлением узнала в ней… себя. Невозможно было ошибиться, Димка описал её с дотошной, художественной точностью, словно создал фотографию в прозе. Это было так же приятно, как и неловко, и, читая строки о себе, Вита невольно чувствовала, что краснеет.

«Васька была живая и изменчивая, как ветер. Невозможно было ухватить выражение её лица, поймать настроение – на её лице за минуту сменялся не один десяток эмоций. Она озабоченно хмурилась, и заливисто смеялась, и забавно морщила нос, и косила глазами-вишнями, и прикусывала нижнюю губу, сверкая белыми зубами, и смущённо заправляла прядь тёмно-каштановых волос за правое ухо…»

Вита поняла, что вот прямо сейчас, читая эти строки, заправляет волосы за ухо, и смутилась ещё больше. Чёрт, она и не подозревала, что Димка так хорошо изучил её привычки, жесты и мимику. Выходит, он всё-таки неравнодушен к ней, как уверяла Дарина?

Ну, по крайней мере, в книге главный герой – очевидно, альтер-эго самого автора – испытывал явную симпатию к Василине. Читая о его внутренних терзаниях и переживаниях, Вита понимала, что совершенно не знает Димку. Не подозревает, чем он живёт, что чувствует… Он всегда был для неё всего лишь приятелем, который любезно вычитывал её рукописи. Господи, какими же наивными и слащавыми ей теперь казались собственные истории! А уж ему-то, наверное, как смешно было это всё читать!..

Вита упоённо глотала главу за главой, сама ругая себя за спешку и возвращаясь, чтобы перечитывать особенно затронувшие её места. По спине бежали мурашки, глаза горели. Давно она так не ныряла в книгу, это было что-то совершенно невероятное! Она и не подозревала, что Димка настолько талантлив… И у неё даже не было к нему писательской зависти – ну, разве что белая. «Смогу ли я когда-нибудь научиться так же круто писать?» – думала Вита.

Она так увлеклась, что даже не сразу заметила, что на нижней панели ноутбука мигает значок скайпа: Дамир прислал ей сообщение!

«Привет, Хом. Мы с Дариной собираемся прокатиться до Грозовой башни и устроить пикник у крепостной стены. Ты с нами?»

Грозовая, она же смотровая, башня получила своё название из-за того, что в неё частенько попадали молнии. Башня была частью полуразрушенной военной крепости, которую воздвигли ещё в начале девятнадцатого века для защиты поселения от горцев. Крепость считалась объектом культурного наследия, но была ужасно запущенной и почти развалившейся – что, впрочем, не мешало местной детворе обследовать её вдоль и поперёк. Как круто было играть в прятки среди этих старых камней или пугать друг друга привидениями!..

Вита заметалась, не зная, как ответить Дамиру, чтобы не выдать своей щенячьей радости, и только потом сообразила, что он зовёт её присоединиться не к нему, а к ним. То есть, к нему вместе с Дариной. «Ты с нами?» Радости сразу заметно поубавилось, зато змеёй взметнулась ядовитая ревность.

«А ты уверен, что я не буду вам мешать?» – спросила она, присовокупив ехидно ухмыляющуюся эмодзи.

«Не будешь, – заверил Дамир. – Пацаны тоже обещали подвалить. Ну так что?»

«Я с вами», – обречённо напечатала Вита, хотя понимала, что, скорее всего, этот пикник не доставит ей никакого удовольствия. Тоже мне, велика радость: наблюдать, как милуются эти голубки! Господи, да что же это за мука такая несусветная – наблюдать, как лучший друг на твоих глазах влюбляется в другую…