Макар промолчал, лишь отстранился, когда музыка смолкла, отпустил меня и растворился в толпе. Я же практически побежала к выходу, больше не желая позориться. Но слишком переоценила свои силы, ведь вырваться из комнаты оказалось нелегкой задачей. Люди ломанулись танцевать, как только заиграла тяжелая попса, от которой у меня уши сворачивались в трубочку.

– Сонька! – вдруг раздался у уха голос Алины.

Ее рука вцепилась в мой локоть, и она потащила меня по коридору налево, в противоположную сторону от входной двери. Я лишь наблюдала за уходящими парочками, на чьем месте желала оказаться сейчас больше всего.

– Ты чего убежала? Мне совет твой нужен, – произнесла Алина как ни в чем не бывало, будто пять минут назад не произошло ничего особенного. Будто это не она танцевала с Никитой, вульгарно льнула к его торсу и касалась ладошками накачанной груди.

– У подруг своих спроси, – буркнула я, когда мы оказались в какой-то кладовке.

Здесь царил полусвет, так что она не могла видеть моего расстроенного лица и влажных глаз.

– Ты что, они все по Нику и Макару сохнут, им только волю дай, они мне все глазенки выцарапают, – усмехнулась Алина и дернула плечами.

– Что за вопрос?

– Макар по мне явно сохнет, ты бы знала, в какой ресторан мы вчера ходили, это совершенно другой уровень, вот что значит родиться в богатенькой семье и не знать нищеты, как мы, – она качнула головой, а вот мне стало обидно за наших родителей.

– Мы нормально живем, Алин, как все.

– Вот именно. А я не хочу, как все. Такая жизнь не для меня. Я создана для другого. Не нужен мне какой-то электрик из Мухосранска, я жизнь жить полноценную хочу. Так что давай без нравоучений, ты с возрастом становишься, как мама. Не порть мне настроение.

Алина фыркнула, а вот мне стало обидно. Я ей ничего не говорила, не ставила палки в колеса, а осталась виноватой.

– Ты с Никитой танцевала, – прошептала я, чувствуя, как режет горло. Я никогда не ругалась с сестрой, даже когда она в детстве отбирала мои игрушки, лупила меня ими по голове, если я ревела, но сейчас мне было так обидно, что это чувство практически душило меня до спазмов в груди.

– Да, про это я и хотела поговорить с тобой.

Услышав слова Алины, я хотела уже улыбнуться, даже ощутила прилив былых сил, понадеявшись, что вот сейчас она расскажет, что всё подстроила, чтобы заставить ревновать Макара, и ничего больше.

– Макар, конечно, прикольный, боец, всё такое, но его отец – чиновник, а мать – преподша какая-то, химичка, что ли, а вот Никита – это другое, Сонька.

Я сморщилась. Сонька. Будто я корова какая-то.

– Ты хоть знаешь, кто родители у Никиты? – спросила у меня Алина, выразительно вздергивая бровь.

– Нет. Разве это важно?

– Естественно. Всему тебя еще учить, Сонь. У его отца сеть элитных итальянских ресторанов по всему миру, не только в России. Ты хотя бы понимаешь, какие это деньги? Форбс, не меньше.

– Это деньги его отца, Алин, не Никитины же.

– Ой, всё, ниче ты не понимаешь, забей, – махнула на меня рукой Алина. – Ладно, неважно, я не про это посоветоваться хотела. Ник предложил остаться на приватную вечеринку после двенадцати. Останутся все свои. Как думаешь, соглашаться или не стоит?

У меня от ее слов перехватило дыхание.

– Наверно, соглашусь. Если что, маме не говори. Или ты не домой?

Ох, черт. Леся. Я судорожно открыла сумочку и достала телефон. Пять пропущенных от нее.

“Ты где? Тебя ждать? Твоя мама звонила, я сказала, что ты спишь”.

“Скоро буду. Спасибочки”.

Я отправила смайлик поцелуйчика и выдохнула. Прислонилась спиной к стене, чувствуя неимоверное облегчение, что мама не в курсе, где я, и вместе с этим вину, что так грубо обошлась с Лесей, хотя она до последнего была за меня.