Пирожковые, кофейные, чайные, булочные, ресторанчики, где можно было попробовать безумно дорогой напиток под названием «какао», и где любители лакомились мороженым. Одних только блинных и заведений, где продавали новомодную «шипучку-лимонад», на этой улочке было штук пять. Я до этого момента даже и не представлял, что в нашем Полисе для сладкоежек существует вот такое разнообразие! И каждое подобное место следовало проверить не только снаружи, но и изнутри! Ведь искомый объект вполне мог, например, прятаться на кухне, а пускать незнакомца в святая-святых возмущённые хозяева желанием не горели.

И вот в тот момент, когда я с откровенно мрачным видом направлялся к очередному ресторанчику, спасительным перестуком разразилась затычка в ухе, условным кодом сообщая, что цель, вполне возможно, находится сейчас на самом нижнем уровне, возле питейного заведения «Хмельной Дух». Услышав это, я даже облегчённо выдохнул. Признаться честно, в этом месте я чувствовал себя откровенным клоуном, развлекающим высокую публику, и как-то уже сам не верил в то, что искомый беглец мог скрываться среди этого лоска и ванильно-сахарного великолепия. Пусть даже ориентировка и говорила, что озабоченная сволочь постоянно находится в поиске особей противоположного пола!

Так что с чистым сердцем отстучав по деревяшке браслета что-то вроде: «Это Второй, проверяю!» – я поспешил вырваться из княжества сдобных запахов и красивых нарядов в среду, куда более мне привычную. Пусть и дурно пахнущую…

Подбежав к одной из стоек, поддерживающих уровни, я под дружный девичий «ах!» сходу перемахнул через перила, зацепившись в прыжке рукой за продольный технический двутавр, и, обхватив его конечностями, быстро заскользил вниз. Причём с неким мстительным удовольствием отметив подбежавших к ограждению людей, видимо, решивших, что перед ними очередной самоубийца.

Да настоящий чародей вообще сбежал бы по фасаду здания у меня за спиной, словно по улице! Но я так пока не умею, зато, когда жил на самом дне, мы по таким вот балкам лазили на верхние уровни. Правда, тогда нужно было хотя бы обматывать тряпками руки, чтобы не изранить их в кровь, а сейчас на меня вовсю работала живица, которую мой организм ныне производил в изрядных количествах!

Спрыгнув на полотно третьего уровня – обычную проезжую улицу, в корне отличавшуюся от покинутого мною медово-кофейного пешеходного рая, – я, шугнув оказавшегося рядом вокзального попрошайку и быстро отряхнувшись, всё же стойки мыли дай Древо раз в несколько лет, осмотрелся. Шум, гам и суета, так похожая на то, что творилось в родной привокзальной Таганке.

Туда-сюда сновали как хорошо одетые господа, так и явно заезжие из поселений Зелёной Зоны. Кто-то озирался, раскрыв рот, и явно приехал искать своё счастье в большом Полисе, ещё не зная, какое «счастье» Москва готовит новоприбывшим. Кто-то вёл себя с «деревенским достоинством», подражая горожанам, и, скорее всего, бывал здесь уже не в первый раз и сопровождал какой-нибудь груз, например, овощей или фруктов, выращенных в родном поселении.

Одна здесь проблема – особо не побегаешь. Впрочем, большинство, заметив тамгу на моей одежде, старались уступить дорогу клановому, ну а с теми, кто не знал, что это такое, я сам старался не сталкиваться. Человек я в каком-то смысле негордый, да и какая мне радость в том, чтобы обидеть, например, деревенскую девушку года на два постарше меня, с испуганными глазами сжимавшую в руках небольшой узелок. Явно уже потерявшуюся среди человеческого столпотворения и не понимающую, зачем, собственно, покинула родной дом и что здесь забыла!