Ксавьер исцелял долго и упорно. Причем сил на это ушло много, у него даже пот на лбу выступил. Я же просто лежала на кушетке, ощущая, как лава внутри остывает. Наконец, лекарь опустил руки и отступил к шкафу.

- Пан Ольшевский, а я смогу иметь детей? - спросила я и затаила дыхание.

- Конечно, голубушка, конечно, - с усталой улыбкой произнес он, доставая с полки причудливый флакон. И я не смогла сдержать счастливую улыбку. – Вот это зелье следует принимать каждый вечер перед сном в течение недели.

Ксавьер прошел к двери и попросил помощницу пригласить пана Длугоша. Софи уже осматривал более молодой лекарь под четким контролем Ольшевского.

- Какая у нас симпатичная панночка, - мужчина явно решил задобрить мою дочь комплиментами. Но Софи так просто не «купить». Она тут же насупилась и отступила ко мне. Причем если с капитаном она смущалась, то лекарю демонстрировала недоверие и враждебность. Впрочем, Софи и с нашими соседями особо не общалась. Я нахмурилась, вспоминая последние месяцы. Наверное, дело в том, что нам пришлось пережить. Всё лето мы были вынуждены скрываться от других людей, опасаясь, что нас сдадут. А первый же выход в «свет» обернулся трагедией.

Софи после исцеления «прописали» другое зелье. Длугош высказал несколько рекомендаций в духе «хорошее питание», дневной сон, игры на свежем воздухе. И, конечно же, положительные эмоции.

Пока лечили Гавриса, мы с Софи пили чай в приемной. С ним доктора провозились больше получаса, но это того стоило. Гаврис выпрямился и приосанился, сбросив разом около десяти лет.

- Сколько мы вам должны? – поинтересовалась я у пана Ксавьера, понимая, что придется расстаться с крупной суммы.

- О, ни медяка, - ответил пожилой мужчина и тут же поднял ладонь, останавливая мои возражения. – Вас привел мой близкий друг, которому я очень обязан. Поэтому я даже не хочу слышать ни слова возражения. Все вопросы переадресуйте капитану Домровскому.

И что тут скажешь? Я многословно, но очень искренне отблагодарила лекарей за помощь. При этом попыталась настоять хотя бы на оплате лекарств, но Ксавьер был непреклонен. Поэтому вышли из госпиталя мы немного смущенными, но здоровыми и полными сил.

- Куда сейчас? – уточнил Гаврис.

- Поищем мою тетю, Сильвию Востяк? – предложила я и мужчина согласился.

Поиски решили начать с пекарни, где успела поработать Нели. По дороге я рассматривала город, крепко держа за руку Софи. Она и не вырывалась на свободу, словно большой город и многочисленные прохожие её пугали. В кабине самоходки новое место вызывало интерес, но сейчас малышка жалась ко мне. Привыкла к нашему маленькому мирку?

На знакомой улице все ещё была пекарня, от которой дух шел на весь квартал. Увидев старую выцветшую вывеску, я невольно ускорила шаг. И буквально ворвалась в здание.

За прилавком стояла уже немолодая женщина. Последние годы добавили морщин на лице и выбелили волосы, собранные в привычную прическу. Подняв взгляд, Сильвия вопросительно взглянула на новых посетителей. Секунда, вторая...

- Аннели? – прошептала она. Я кивнула в ответ, с трудом удерживая улыбку на лице, слезы радости уже закипали в глазах. Странно, вижу её в первый раз, но словно знаю её давно.

Женщина кинулась ко мне и заключила в крепкие объятия.

- Милая, родная, ты жива?!.. А как выросла-то?.. А это кто? Софи? – она наклонилась к девочке, пытаясь и её обнять. Но малышка отступила и вопросительно посмотрела на меня.

- Софи, это твоя бабушка, Сильвия, - представила я её. Посмотрела в синие глаза и прошептала одними губами. – Не сейчас. - Сильвия кивнула и посмотрела на Гавриса, чтобы ещё больше не смущать ребенка.