- Так я прокипя...
- Не поможет, - я оборвала Руту на полуслове, что вызвало у неё недоумение. Черт! Нели была более робкой, так что надо быть все-таки помягче в общении. Появившаяся Софи прервала натянутую паузу, чему я была рада. – Спасибо, солнышко, - поблагодарила я дочь, делая первый глоток чая. Зачерпнула ложечкой варенье и положила её в рот. Ммм. Ещё никогда я не получала такого удовольствия от простого земляничного джема.
- Я тебе ещё крапивы заварила, - произнесла Рута ещё немного обиженным тоном. – И ромашку тоже в отдельной посуде. Принести?
- Будь так добра, - с улыбкой попросила я.
С завтраком я справилась быстро, как и с настоями. А вот обтирание и мытье волос отняло намного больше времени и сил. Натянув на меня чистую сорочку, Рута усадила меня на табурет. И вместе с Софи застелила постель свежим бельем, которое они нашли у Гавриса на чердаке. Сам комплект был старым и выцветшим, но никого это не смущало. Там же отыскали и пару древних пледов, которыми мы сейчас пользовались.
- Думаю, на чердак никто и не забирался, - заметила Рута, помогая мне перебраться обратно на кровать. - Хотя возможно мародеров грязь и беспорядок спугнули.
- А что ещё удалось найти? – спросила я, устало опускаясь на постель.
Находки не впечатляли: пару шинелей (их можно перешить на Гавриса и Видара), гильгенская форма (необходимо избавиться от нашивок), сапоги (размер никому не подошел), несколько шелковых пеньюаров (на продажу) и пару летних платьев. Посуду тоже нашли с миру по нитке: где-то ложки обнаружили, в другом месте – кастрюли. Обломки мебели таскали для костра, а всё, что поддавалось ремонту, чинили.
- Рута, а все беженцы идут дальше или кто-то все же остается в Куштейне? – задала я новый вопрос, пока Рута распутывала мне волосы.
- Несколько домов в центре городка заняли чужаки, - поведала женщина со смешанными эмоциями в голосе. – Выбрали при этом те, что лучше всего уцелели.
- Но это не удивительно, - попыталась я чуть успокоить Руту. – Всё равно их владельцы погибли в лагере.
- А вдруг кто-то ещё выбрался? - с надеждой произнесла она. Покачала головой, не собираясь вновь начинать спор.
- Ну тогда с вторженцами они сами будут разбираться, - резонно предложила я. - Нам же лучше будет подружиться с чужаками. Нам одним Куштейн не возродить. Да и обменяться находками может получиться, вдруг у них мука или крупа какая-нибудь есть.
- И они просто так нам ей дадут?
- Нет, конечно. Я же про обмен говорю, - возразила я, подавляя зевок. - Нужно будет наладить контакт с ними в любом случае. Теперь они – наши соседи. И я надеюсь, что они окажутся хорошими людьми. Тогда мы вместе от грабителей сможем отбиваться.
Тем временем Рута заплела мне косу и повязала ленту на конце.
- Если они сами нас не ограбят, - буркнула женщина негромко. – Да, поговорить с ними следует, чтобы понимать, чего от них ждать.
Кивнула и глянула на дочь, которая тут же попыталась снова забраться ко мне на кровать.
- Софи, а ты почему ещё такая чумазая? – строго спросила я её. Малышка потупилась, опасливо поглядывая на Руту. – Я такую грязнулю на чистую постель не пущу.
- А я говорила тебе, что мама будет недовольна, - подыграла мне Рута. – А её расстраивать сейчас нельзя, ты же знаешь.
- Да помоюсь я, помоюсь, - промямлила Софи жалобно и порывисто обняла мое предплечье. – Ты только не расстраивайся, мам. И не болей так больше.
- Не буду, обещаю, - с мягкой улыбкой сказала я. - Но и ты должна мне пообещать слушаться тетю Руту и дядю Гавриса. – Софи закивала головой, как болванчик. И я не стала давить дальше, перевела взгляд на женщину средних лет. Ей же где-то лет сорок, а выглядит гораздо хуже. Из-за худобы все морщины резко обозначились на лице. Седые волосы, впалые щеки да землистый цвет лица окончательно портили картину. Но ничего страшного: наладим питание, отъедим обратно щечки и скинет Рута с десяток лет. А потом и волосы покрасим басмой, чтобы скрыть седые пряди. И никто не догадается, какие ужасы выпали на её долю. Хотя нет, взгляд выдаст. Я снова выдавила улыбку и попросила Руту. – Покупаешь Софи? А то от меня сейчас проку нет.