– Трус. А ты попробуй справиться со мной, если у меня будут свободны руки.

Эрик почувствовал нарастающую злость – еще никто не смел ему говорить, что он чего-то боится.

– Ты неверно истолковала свое положение, детка. Не потому я сковал тебе руки, – процедил он, грубо сдергивая по ее ногам кожаные штаны.

Но Нейла и тут решила воспользоваться моментом, вытаскивая ножку из одной штанины и снова пытаясь ею ударить. Эрик сумел перехватить и этот выпад, начиная с ней бороться, потому что красотка засуетилась и заерзала, стараюсь отползти от него и оттолкнуть любой частью своего тела. Но, с легкостью взяв над ней верх, Эрик устроился между ее ног, вжимаясь пахом в обнаженную промежность и ощущая сочный запах возбуждения этой строптивой самочки.

– И ты еще продолжаешь сопротивляться? Глупая.

Глупая, но упрямая и достаточно сильная – воспользовавшись удачным моментом, малышка сжала его торс ногами, пытаясь лишить возможности двигаться.

– Черт, детка, я уже устал от этой бессмысленной борьбы. Почему бы тебе просто не признаться, что мы хотим друг друга?

– Сними наручники, и давай это обсудим.

– Нет, я не настроен сейчас разговаривать. Тем более – не сниму с тебя наручники, пока ты не начнешь меня об этом умолять.

Эти слова ее рассмешили:

– Даже не надейся. И не думай, что я так просто сдамся и раздвину перед тобой ноги.

– О, дорогая, если бы было иначе, я бы не желал тебя с такой силой. И думаешь, я не найду способ, как заставить тебя сдаться? Не мне… себе.

Дернув за волосы, Эрик припал ртом к ее шее, прикусывая кожу. Она ахнула, выгибая спину и напоминая о мешающей одежде. Он быстро стянуть с себя футболку, чтобы ее грудь касалась только его обнаженной кожи, чтобы свободно чувствовать ее тепло. А потом заерзал бедрам, обхватывая позади себя ее колени и принуждая ослабить хватку своих ножек. Но ему попалась не волчица, а настоящая ослица.

Поймав губами ее рот, Эрик усилил напор, кусаясь, смешивая поцелуй с кровью и прокладывая языком путь внутрь сладкого рта. И чем больше удавалась отвоевать место в кольце ее ног, тем яростнее он двигался и все сильнее распалялся сам от этих движений, от ее охов и вздохов, от ответа ее мягких губ.

– О-о-ох… дьявол, как же я тебя ненавижу, – выпалила Нейла, почти сдаваясь.

Улыбаясь в ее рот, Эрик просунул руку меж их телами, заползая пальцем в девичий жар, резко и сладко, и вытягивая из ее тела первый полноценный стон.

– Я не это хочу услышать, – сказал он, улавливая, как хрипит его голос от неутолимого желания скорее раствориться в этом скользком жаре, который окутывал его палец.

– Пошел к черту, – выдохнула упрямица, обдавая его губы очередным стоном и вызывая в нем смех. – Так чего ты ждешь?

– Умоляй меня, – ответил он, надеясь, что у него хватит терпения дождаться.

– Ну уж нет, дорогой, – выдохнула она, захватывая его губы в головокружительном поцелуе, облизывая его рот со всех сторон, расслабляясь, и мало того – начиная под ним нежится и двигать бедрами ему на встречу.

И Эрик потерялся в пространстве, в своих ощущениях, в ее поцелуе, когда не доставало только одного, самого острого и необходимого. Перестав о чем-то думать, позволяя своему волку заполнить его глотку рычанием, Эрик расстегнул молнию на штанах и мощным рывком ворвался в горячее лоно, утопая в его влажности. Но ему пришлось перевести дух, прежде чем сделать следующее движение, чтобы сейчас же не кончить. Где, черт возьми, его холодный, расчетливый контроль? Новые ощущения опьяняли, накрывали эмоциями, когда под ним сгорала такая желанная самка, у которой он даже не знал имени… Нейла, волчица… его хищная бабочка… Одно движение внутри нее, и дикая нехватка разлилась по телу – ему оказалось мало всего: ее тела, ее касаний, ее стонов… и кто здесь готов сдаться? Так, стоп!