– Сегодня горничная выходная, – усмехнулся Тим. – Надеюсь, ты не станешь обращать внимание на небольшой беспорядок.

В холл из гостиной вошел взлохмаченный и босой мужчина с сигаретой и пивом в руках. Увидев их, он резко остановился.

– В чем дело, брат? – спросил Тим.

Мужчина посмотрел на Кики, и она непроизвольно отступила назад к двери. Его глаза были налиты кровью, щеки заросли щетиной, словно он не брился несколько дней. Мужчина был похож на бездомных, которые иногда болтаются на Франклин-стрит.

– Кто это? – Он кивнул в ее сторону.

– Это Кики – Тим обнял ее. – А это мой брат Марти.

Марти лаконично кивнул.

– Сколько тебе лет? – спросил он. – Двенадцать? Тринадцать?

– Оставь ее в покое, – сказал Тим.

– Мне шестнадцать лет, – сказала Кики.

Марти развернулся и пошел обратно в гостиную.

– Тим, оторви свою задницу и подойди сюда, – бросил он через плечо.

Тим с извиняющимся видом посмотрел на нее.

– Кухня там, – он показал на одну из сводчатых дверей в холле. – Не стесняйся, приготовь что-нибудь выпить, я вернусь через секунду.

По сравнению с тем беспорядком, что царил на кухне, холл выглядел так, словно сошел с картинки журнала по ведению домашнего хозяйства. В раковине стояли стопки грязных тарелок. Длинная голубая гранитная столешница была завалена объедками пиццы, пивными бутылками и грязными пепельницами. Она осторожно открыла холодильник, ожидая увидеть там зловонную заветренную еду. Впрочем, там все было не так плохо. В холодильнике стояли бутылки с напитками, лежало несколько кусков сыра, на одной полке стояли пиво и банка кока-колы. Кики взяла банку с колой, открыла ее, потом на цыпочках пошла к двери, пытаясь услышать, о чем разговаривают Тим и Марти. Голоса звучали приглушенно, но она услышала, как Марти сказал:

– У тебя сейчас нет времени на эту дрянь. Ты должен сосредоточиться.

О чем он говорил – об университетской учебе Тима? Было странно слышать, что такой человек, как Марти, который был явно не в себе, читает Тиму нотации.

– …путаешь мои планы, – сказал Марти.

– Пошел ты! – ответил Тим, и она услышала шаги, приближающиеся к кухне. Склонившись над столешницей, она отпила глоток колы.

– Извини меня, – сказал Тим, входя в кухню. – Иногда Марти бывает слегка навязчивым.

– Все в порядке, – сказала Кики, но ей хотелось, чтобы Марти убрался куда-нибудь и оставил их одних. Ей было неуютно находиться вместе с ним в этом доме.

Взяв банку из ее рук, Тим сел на стол. Потом, обняв ее за плечи, он улыбнулся, сверкнув зелеными глазами, и наклонился, чтобы поцеловать Кики. Она стояла не двигаясь, так же как раньше, когда два раза целовалась с мальчишками. Она целовала их и даже позволяла дотронуться до своей груди, но в этом не было ничего особенного. Однако Тим не был мальчишкой. Так ее еще никто не целовал: поцелуй, как по тонкому электрическому проводку, добрался до ее сосков, отчего она мгновенно вспотела.

Тим как будто знал, какие ощущения вызывает у нее.

– Пойдем наверх, в мою спальню, – сказал он.

– Я не принимаю пилюли или что-нибудь такое, – сказала она.

– У меня есть презервативы. Не бойся.

Он взял ее за руку, и они вошли в холл и поднялись по изогнутой лестнице, а потом, пройдя мимо комнаты, откуда доносился сладковатый травяной запах марихуаны, прошли по коридору до спальни Тима. Когда-то это была славная комната, подумала она. Бумажные обои, как и полагается для мужской спальни, были в голубую полоску. Двуспальная кровать, так же как комод и письменный стол, были сделаны их темного дерева цвета черемухи. Но трудно было не заметить таких деталей, как разбросанные повсюду одежда и книги, и она отогнала от себя мысль о том, сколько времени прошло с тех пор, когда меняли постельное белье. Ей было наплевать. Он закрыл дверь и запер ее на ключ, потом потянул Кики за собой на кровать: она не сопротивлялась, когда электрический разряд пронзил все ее тело.