У каждого из Дворцов был свой управляющий, который распоряжался всеми жителями своего Дворца. И среди них тоже была своя иерархия. Все управляющие подчинялись тому, в чьём ведении был Главный Дворец.

Юнна проснулась ранним утром от петушиного пения, в свинарнике, на скотном дворе Главного Дворца. Девушка осторожно выглянула на улицу. Пусто. Странно, в селении все, кто занимался скотом вставали затемно. Юнна не могла знать, что все отходят после бессонной ночи и смертельного ужаса за свою жизнь. Сейчас Дракон улетел продолжать поиски, а жители поместья потихоньку приходили в себя.

При тусклом дневном свете, попадающем в сарай через небольшие грязные оконца высоко под крышей, Юнна внимательно оглядела место своей ночёвки. Она увидела, что свиньи группами по несколько голов отгорожены друг от друга и от остальной части сарая крепким деревянным барьером. Животные ведут себя беспокойно, видно уже хотят есть. Едва девушка приближается к одной из загородок, как с той стороны слышен быстрый топот копытец и деревянная стенка вздрагивает от кидающихся на неё голодных свиных туш. Юнна в невольном страхе отшатывается и спешит дальше, ей вслед несётся недовольный визг и голодное хрюканье.

К стенке загородки в самом тёмном углу придвинут грубо сколоченный высокий ящик. Юнна нерешительно встала на него и, на сколько позволяла ширина ящика, не приближаясь, заглянула за перегородку. От ужаса и отвращения её едва не стошнило. Там среди топчущихся свиней лежало мёртвое надъеденное тело парнишки. Здесь же валялся перевёрнутый грязный чан.

Видимо, мальчишка вываливал в кормушку с той стороны загородки еду для свиней и не рассчитал силы или жадные нетерпеливые туши слишком сильно толкнули деревянную стенку, тяжелый чан перевесил, и парень упал на ту сторону. Наверное, он сломал шею или просто сильно ударился головой и теперь мальчик мёртв и частично съеден. Юнна с ужасом смотрела в маленькие жадные поросячьи глазки.

Под перегородкой, между полом и деревянной планкой была большая широкая щель. Недостаточная, чтобы пролезли жирные свиньи, но вполне удобная, чтобы выгребать навоз и чистить, не заходя внутрь, в загородку к этим вечно голодным тушам.

Юнне было очень жаль мальчика. Она скребком для навоза вытащила, через щель внизу, его худое тельце. Сняла с себя широкую красную юбку и завернула в неё тело парнишки.

В углу на соломе, Юнна нашла нехитрые пожитки парня. Одела его грязную рубаху и штаны, старые потрёпанные полусапожки, скорее всего, выброшенные первым хозяином и подобранные этим беднягой. Что ж ещё и Юнна поносит, хорошо, что не сильно большие. На голову по самые глаза натянула бесформенную войлочную шапку. Видно, что парень жил и работал здесь и, скорее всего, подумала Юнна, что и ел то же, что и свиньи.

Потом нерешительно выглянула наружу и, во всё ещё пустом дворе, обнаружила тачку на двух колёсиках с длинными ручками. Девушка подкатила её поближе к сараю, с усилием погрузила завёрнутое тело и, кряхтя, покатила тележку в сторону виднеющейся в углу двора калитки, явно в сад или в огород.

В сложившейся ситуации Юнна решила попытаться занять место погибшего парнишки, осмотреться, а потом найти способ вернуться в столицу степняков и, быть может, даже найти там Огдана.

За дальней калиткой действительно был небольшой фруктовый сад и приличного размера огород. Юнна сорвала и жадно съела грушу, живот уже сводило от голода. В конце сада была огромная компостная куча. Юнна двинулась туда и мысленно попросив у парня прощения, сделала в куче ямку, сгрузила труп в рыхлый навоз и засыпала его тем же навозом сверху.