- Летти, прекрати! - велела я

- Не могу, леди Кирстен. Никто ж, кроме меня, не пытается нас защитить.

- Тут нет призраков! - объявил Виктор сердито. Он явно жалел, что нанял эту девушку.

- Есть, - упрямо повторила Летти. - Это бывшие хозяева. Муж и жена. Они всё ещё здесь. Умерли не своей смертью, вот и не обретут покой.

Оливия поежилась. Я посмотрела на нее со злорадством, хотя самой тоже стало не по себе. При свете дня это показалось бы бредом, но сейчас, к ночи, всё виделось иначе. Вдруг Эфран Саливан укокошил бабку с дедом, чтобы получить наследство. Потом продал замок, получил денежки и зажил себе преспокойно. А невинно убиенные маются в этих стенах  уже сто лет.

- Что тут случилось? Я слышал грохот.

В коридоре появилось еще одно действующее лицо. Доктор Рутенберг. Он вышел из номера в халате и тапочках.

- Оливия? - удивился, увидев дочь.

- Я тоже хотела узнать, что произошло, папочка, - соврала она, не моргнув глазом. - Это ветер распахнул окна. Оказывается, их не закрыли на щеколды. А теперь, - она смиренно вздохнула, стрельнув взглядом из-под ресниц на Виктора, - я иду спать.

Она удалилась первой, затем коридор покинул доктор. Летти тоже не стала задерживаться. Отправилась дальше, старательно размахивая пучком.

- Давайте провожу вас, Кирстен, - предложил вдруг Виктор.

По телу прошла дрожь.

- Не стоит, - пролепетала я.

- Мне не трудно, - заверил он. - Я же вижу, что вам неспокойно.

Возражать дальше не хватило сил, и мы пошли вверх по лестнице. По дороге Виктор посетовал, что взял на работу Летти. Мол, на собеседовании она казалась девушкой разумной, да и рекомендации при себе имелись хорошие. Я молчала, а сердце стучало всё сильнее и сильнее. Его интерес ко мне был очевиден, и я плохо представляла, как себя вести. Мне тут работать еще минимум год, и если всё пойдет наперекосяк, я сильно осложню и без того непростую жизнь.

Мы остановились у моей комнаты. Я достала ключ, повернула его в замке и собралась, было, пожелать Виктору спокойной ночи. Однако у него были иные планы. Мгновение, и я оказалась прижатой к стене. Сильные мужские руки легли на талию, мягкие губы коснулись моих губ. Поцелуй получился требовательным, жадным. Со стороны Виктора. Я лишь подчинилась напору, хотя не могла сказать, что мне не нравилось. Голова кружилась, по телу разливалось тепло. Я чувствовала себя желанной, и это будоражило кровь.

Но вот Виктор подтолкнул дверь, чтобы та отворилась, и заставил меня шагнуть внутрь. Он хотел продолжения. Жаждал получить от меня то, что предлагала Оливия.

Моё сердце почти остановилась.

От горечи.

- Нет, - сказала я, отстранившись.

Виктор попытался снова прильнуть к моим губам, но я выставила руки вперед.

- Нельзя, - объявила твердо и посмотрела ему в глаза. В глаза, в которых во всей красе отражалось разочарование.

Однако он взял себя в руки.

- Простите, Кирстен. Кажется, я перешел черту. Спокойной ночи.

Он скрылся в ночи, не дождавшись ответа, а я на ватных ногах вошла внутрь и без сил упала на кровать. Меня душили слёзы, и я сдерживалась из последних сил. А потом поняла, что все усилия бесполезны, и позволила себе слабость. Разревелась, как последняя корова. Ну и подумаешь! Имею право. Никто же не видит.

Ну, почти никто.

Дверь скрипнула, отворившись от толчка рогами. Затем закрылась. Тем же способом.

- И чего рыдаем? - поинтересовалась Герти, запрыгнув на кровать.

Я приготовилась послать ее в места для прогулок плохо предназначенные, но неожиданно слова полились рекой. Иные слова. Я призналась. В том, что произошло с Виктором. В смысле, в  том, что чуть не произошло.