— Не надо убивать, — он хищно оскалился и до хруста сжал кулак, когда бросил взгляд на изображение девушки. — Это коила Мадлен Виро-Орум — дочь главного командора ветреников Тальхура. Невинна и прекрасна. Достигла совершеннолетия и обещана богатому лорду в жены. Разведка доложила, что Тальхур долгое время прятал ее в долине Скорби, но сегодня посетил пансион. Дал команду готовить дочь к свадьбе. Скоро будет известна точная дата, когда экипаж с Мадлен покинет пансион. Коилу будет охранять отряд ветреников, но тебе не составит труда его разбить. Твои головорезы славятся даже в огненном войске.

— Я польщен, конечно, — сложил я руки на груди и откинулся на спинку кресла. Признаться, я тщеславен и всегда приятно знать, что обо мне еще помнят. — Но хочу снова напомнить о том, что не убиваю женщин даже вражеских рас, — вдруг он не расслышал? Возраст все-таки.

— Я же сказал — убивать не надо. Наоборот. Девчонка должна выжить после акта возмездия и доложить о нем папаше, — снова этот хищный оскал и ненависть в глазах.

— Акт возмездия? — смутившись, я свел в кучу брови.

— Сорвешь ей невинность и во время этого расскажешь, за какие грехи отца она расплачивается.

Ого! Вот уж чего я не ожидал! Таких странных заданий мне еще не приходилось выполнять.

— Мне нужно трахнуть девку и уйти?

— Вот! Лучше и не скажешь, — расхохотался Кьяртан и я терпеливо подождал, когда он вдоволь повеселится.

Как-то не по себе от этой ситуации стало. Противно. Ладно бы просто вырезать вражеский отряд или дать бой Тальхуру.

— Почему бы не убить самого командора, а девка пусть себе замуж выходит? — услышав мое предложение, Кьяртан сразу посерьезнел и вновь потянулся к сумке.

— Поверь, если бы я мог добраться до этого мудака, лично снес бы ему башку. Но тварь умеет прятаться и нападать исподтишка. Мы много раз пытались его перехватить, но получали жесткий отпор. Сегодня разведка впервые так четко сработала, поэтому я сразу подумал о тебе. Я хочу, чтобы Тальхур страдал, чтобы позор лег на крышу его дома. Ты же знаешь, что эти придурки практикуют убийство чести. Даже в случае изнасилования позор надо смывать кровью опороченной женщины. Хочу, чтобы командор саморучно убил родную дочь, — в черных зрачках заискрились кровавые искры, и я понял, что он не шутит.

— Но я…

Он не дал мне договорить. Выудил из сумки новый свиток и протянул через весь стол.

— Взгляни. Мы отпечатали магическую память с тела Эдиль, — моя рука так и зависла в воздухе, до того шокирующую весть он принес.

— Эдиль? Тело? Тело Эдиль? — вроде я говорил, мой голос, а мозг правду не воспринимал. Малышка, которую я любил чуть ли не больше, чем себя самого, умерла?

— Диверсанты Тальхура нашли и выкрали мою внучку. Пленили ребенка, требуя отхода наших войск с рубежа рудников, — он говорил четко, строго, будто рапорт зачитывал, а у самого скупая слеза по щеке катилась. — Я принял решение отходить. Поддался на провокацию в надежде, что нет на этом свете монстра, способного убить невинное дитя. Ошибся я, Ладрейн. Из-за моего приказа второе по численности огненное войско было разгромлено в ущелье. Я сам чудом выжил. А когда туман рассеялся, эта ветреная тварь катапультировала тело моей внучки к моим ногам. Взгляни, Рейн. Посмотри, что от нее осталось, и каким пыткам она подвергалась перед смертью. Ей едва исполнилось девять.

Я зажмурился и потер переносицу. Старался подготовить себя к зрелищу, заключенному в магическом свитке. Но это совсем не то же самое, что смотреть на смерти врагов. Этот ребенок был мне дорог. Я видел, как Эдиль родилась. Я видел, как она растет и радуется жизни. Я дарил ей подарки и гулял с малышкой по берегу реки в те редкие дни, когда Кьяртан привозил любимую внучку в военный лагерь. Я даже не понял, в какой момент это милое дитя стало мне родным.