– Но они обитают только в Нижнем мире, – глянув на меня с уважением, выдохнула гостья.

– Моя дочь и там успела побывать. И с призраками в проклятой усадьбе познакомиться и развоплотить их. Теперь это ее собственность, – в голосе отца сквозила гордость.

– Рассказывайте все по порядку. Илька, я хочу знать, что ты успела натворить за четыре месяца, – потребовала бабуля.

– Натворить? Ну уж нет! Я, конечно, успела выделиться, но только с положительной стороны, – произнесла с фальшивой обидой и хмыкнула.

Рассказывала, ничего не упуская. В беседке то охи-вздохи звучали, то смех. Закончила своим последним достижением – патентом.

Меня тепло обняли, на глазах женщины выступили слезы.

– Я знала, что здесь ты найдешь свое место. Этот мир принял тебя, и теперь ты его часть.

– А как там мой двойник? Сдала сессию? Работу получила?

По взгляду поняла, что не все так гладко.

– Сдать-то сдала, но с ней сложно. Нелюдимая, плохо усваивает информацию, ни к чему не стремится. Не знаю, что с ней делать, – вздохнула бабушка.

– Дай ей время, уверена, все образуется.

Сама в это слабо верила. По воспоминаниям тела уже составила характеристику девушки. Ее вообще ничего не интересовало. Как она намеревалась жить дальше, оставалось загадкой.

– Кстати, ты забыла еще кое-что рассказать, – прищурилась родственница.

В недоумении уставилась на нее.

– Ты о чем? Я вроде ничего не утаила.

– Твои чувства. За все время, что я здесь, ты ведешь себя как робот. Твоя улыбка фальшива, словно по памяти механически растягиваешь губы, напрочь забыв, как это делается. Ни эмоций, ни чувств. Что произошло?

Я замялась. Сообщать об этом никому, кроме друзей, не планировала. Бабушка – родной человек, но волновать ее не хотелось. Я бы и промолчала, но против напора бабули устоять сложно, пришлось открыть правду. Рассказала о редких всплесках эмоций и о том, как быстро они проходят. Поведала и о подоплеке моего состояния, хотя о ректоре говорить было противно – несмотря на мое спокойствие и отсутствие даже мимолетных проблесков заинтересованности, осадок на душе все равно остался.

– С одной стороны, хорошо – ни волнений, ни переживаний, только трезвый ум и холодный расчет, но, с другой стороны, мир будто потерял краски, я стала видеть все в серо-бело-черных тонах, и это порой удручает, – вздохнув, закончила свое повествование.

Несколько минут женщина пристально вглядывалась в меня и молчала. Отец первым нарушил тишину, сообщив, что свяжется с императорским лекарем – настоящим кудесником. Я покачала головой.

– Не поможет, Ксьер его приглашал, когда я еще в лазарете была. Он развел руками, впервые оказавшись бессильным, и даже не знал, что посоветовать, – разрушила надежды герцога.

В глазах узнавшего правду отца было столько заботы и участия, что казалось, подменили не меня, а его, настолько не вязался образ впервые увиденного надменного и жесткого мужчины с тем, кто сейчас сидел рядом. Новость о моей магии его шокировала, и он резко изменился, но таким заботливым он нравился мне намного больше.

– Вы ведь уже что-то надумали? – Вопрос родственницы заставил вздрогнуть.

Бабуля всегда была проницательной, мгновенно улавливала малейшие перепады моего настроения, знала, когда мне плохо. Вот и сейчас она остро ощутила, что со мной творится. Но ведь мы и сами еще не определились. Наша поездка к драконам должна была остаться в тайне, но как бы ни хотела ее сохранить, обманывать родных не могла.

– Да. Летом после сдачи экзаменов мы отправимся на Изумрудный остров.

– К драконам? Но это безумие! – вскинулся герцог. – Иллианита, ты представляешь, что может случиться?