– Олька, привет! А ты чего не ехала? – окликнула меня Люся. Она была старше на три года и работала коноводом на соревнованиях у мастера спорта – распространенная практика для тех, кто хотел добиться успехов.

– Да так, – махнула я рукой.

– Ну понятно, видела я Риту на Васильке…

– Ага.

– Что ж, и такое бывает, – Люся бросила взгляд на часы. – Ладно, бывай, мне пора!

Я махнула ей вслед рукой и прошла дальше. Денник Василька оказался в самом конце. Рита, все еще одетая в форму для выступлений, позировала перед друзьями, записывающими на телефон очередной блог, а конь понуро стоял в деннике, все еще не расседланный. Пытаясь снять мышечное напряжение, он низко опустил голову. Охнув, я направилась к нему, но Рита меня заметила:

– Быстрова, подожди!

– Чего тебе? – я нехотя остановилась. Риту я не любила, считая ее выскочкой. Впрочем, она такой и была, прекрасно понимая, что вряд ли кто-то посмеет ей возразить.

– Да так. – Она подошла ближе. – Хотела спросить: понравилось, как я ехала?

– Нет, – буркнула я.

– А судьям понравилось. Даже в сборную пригласили. Вместе с Васильком. Папа сказал, что выкупит его. Так что теперь он частный, и подходить к нему тебе нельзя! – Она ослепительно улыбнулась и отошла к друзьям.

Сквозь шум в ушах я слышала обрывочные фразы: «Да так, нищебродка одна… Навоз у нас гребет и все к моим лошадям клеится… Конечно, своя вряд ли когда-то будет. Правда, я здорово ехала?»

– Ты ехала отвратительно! И проехала только потому, что лошадь подготовила я! – Я и не поняла, что произнесла это вслух. – Дура набитая!

Вокруг сразу стало тихо. Ритка медленно багровела, а ее друзья замерли, смотря на меня с изумлением. Чувствуя, что вот-вот разревусь, я крутанулась на месте и вылетела из конюшни, едва не сбив Марию Петровну.

– Быстрова? Ты что здесь делаешь? – нахмурилась она.

– Ничего! – выкрикнула я. – Уже ничего! Хотите продавать Василька – да продавайте, не больно нужно!

Всхлипнув, я устремилась прочь. Кажется, Мария Петровна что-то крикнула вслед, но я не стала останавливаться. Слезы так и текли по щекам, а дыхание сбивалось из-за рыданий. Всю дорогу я проплакала в автобусе. Благо, он оказался почти пустой, и никто не лез с глупыми вопросами «Деточка, что с тобой случилось?». Только кондуктор, проверяя проездной, с сочувствием поинтересовалась, не проиграла ли я соревнования. Я кивнула, она потрепала меня по плечу и отправилась дальше по салону.

Дома тоже никого не было. Мама предупреждала, что уйдет в гости к подруге. Прорыдавшись, я умылась и пошла повесить брошенную впопыхах куртку. В кармане зашелестело, и я запоздало вспомнила о брошюре, выданной мне Ириной Афанасьевной. Если мама найдет…

Я вытащила из кармана смятый буклет и повертела в руках, а потом ради любопытства навела камеру телефона на qr-код, отпечатанный на последней странице, и нажала на ссылку. На экране показалась эмблема академии – золотая подкова, внутри которой был четырехлистный клевер. Она сразу же пропала, зато открылась анкета.

Я достаточно быстро ее заполнила, загрузив также несколько видео со своих тренировок и стартов. Благо, мы в конном клубе часто снимали друг друга во время тренировок, да и Лика как-то приехала ко мне на соревнования. Правда, потом жаловалась, что более скучного зрелища она еще не видела.

Руки дрожали, и нажать «отправить» удалось только с третьей попытки. «Ждите результатов», – высветилось мне. Я выключила телефон и отправилась в комнату.

Уборка, уроки… Хорошо, хоть в воскресенье музыкалки не было. За всем этим я уже и забыла про анкету, когда на телефоне мелькнул значок почты. Открыв приложение, я с недоверием уставилась на письмо, в теме которого значилось «Академия «Оседлать мечту». Это было приглашение на экзамен.