Тётя нашла меня в оружейной. Вошла, шурша пышными юбками. Посмотрела на то, что я отобрала для себя, и привычно вздохнула.

– Ты же не на войну собираешься, Талли. Может стоит продемонстрировать другую свою сторону? В Осирине ведь принцессу ждут, а не воина, – Мариэл проводит пальцем по скамье, проверяя нет ли пыли, и осторожно опускается на краешек. Спина прямая. Осанка идеальная. Вот только голубые глаза полные тревоги.  

– Тут ты ошибаешься, тётя, – криво усмехаюсь, вспоминая письмо отца и услышанный разговор. – Его величеству нужна не принцесса а живой щит.

– Что ты имеешь в виду? – потрясённо выдыхает она.

Но ответить я не успеваю, ибо к нашей компании неожиданно присоединяется и дядя. Заглянув в оружейную, окидывает нас насмешливым взглядом, заходит в комнату и плотно закрывает дверь. Проводит по ней ладонью, активируя глушилки. Полностью и все.  

– Вот где мои девочки прячутся от столь важных гостей. Если от Талли этого можно было ожидать, то тебя, любимая супруга, видеть в оружейной весьма необычно.

Баронесса со вздохом закатывает глаза, а я не могу сдержать смешка. О стойкой нелюбви тёти к оружию знают все в замке. Осенённая даром Мотры, она едва выносила тот факт, что я с малых лет тренировалась наравне с мальчишками, билась на мечах, стреляла по мишеням из арбалета и метала ножи, а потом ещё и носилась по лесам, охотясь на кабанов вместе с Когом и его товарищами.

– Я узнала, что Талли здесь и пришла поговорить, – она разглаживает складки на юбке. – И хорошо, что ты к нам присоединился. Думаю, не одна я хочу задать тебе вопросы о том, что происходит. Зачем Вальдару после стольких лет сдалась наша Талли? Почему девочка говорит, что нужна ему в качестве щита?

Смешинки из дядиных глаз мигом исчезают. Взгляд становится серьезным, острым.

– Талли весьма верно оценивает ситуацию, – признаёт он. Закладывает руки за спину, идёт вдоль стены с развешанными на ней клинками. Седые волосы слегка растрёпаны, как бывает, когда он в задумчивости их ерошит. Широкие плечи напряжены. На скуластом лице играют желваки.

Тётя сжимает губы, хмурится задумчиво. Бросает на меня внимательный взгляд.

– Ты знал, что наследник не Оерик? – интересуюсь я, проводя пальцами по рукояти боевой секиры. Взять что ли? Для полного образа дикарки из провинции.

– Предполагал, – подтверждает мои выводы дядя. – Никаких доказательств обратного Вальдар не предоставил. А ты всё-таки старшая дочь Милрэт.

Он подходит к супруге, берёт её ладонь в свою, сжимая в молчаливой поддержке. Она привычно прислоняется к нему плечом. Двое, как одно целое, все совместно прожитые годы. Возможно ли согласиться на меньшее, когда видишь перед собой такой пример любви?  

– Тогда я не понимаю логику его поступка. Зачем было отсылать меня? Это же глупо! А если бы я не выжила? Если бы не справилась с силой? Кто бы принял мамино наследство? – задаю я мучающие меня вопросы.

– Тогда Оерик стал бы единственно возможным наследником. Магия артефакта признала бы его за неимением других кандидатов, – вышибает дядя почву из-под моих ног. Это что же получается? Меня просто… попытались устранить. Собственный отец. За что?

Я ошарашенно мотаю головой. Перед глазами на миг темнеет. Нет. Нет. Не любит. Не нужна. Это одно. Но думать, что он, возможно, рассчитывал на то, что я и не выживу… это мучительно, безумно больно.

– Торо, зачем ты так говоришь? – тут же вскакивает со скамьи тётя, стремительно подходит и обнимает меня. Гладит по голове, прижимает к себе, как делала это множество раз в детстве, пытаюсь унять мои печали и обиды.