– Ты знал, что Джейс жив, – сказала Клэри. Она снова пыталась осознать случившееся, – благодаря этой связи между вами. Но чувствовал, что что-то не так.

– Потому что он одержим, – сказала Джослин. – Валентин говорил, что когда Люк стал принадлежать Нижнему миру, он тоже почувствовал, что что-то не так.

Алек покачал головой.

– Когда Джейс был одержим Лилит, – сказал он, – я этого не чувствовал. А теперь чувствую. Что-то не так, – он уставился на свои ботинки. – Когда твой парабатай умирает – ты как будто привязан к тросу, который лопается, и ты падаешь в бездну.

Он поглядел на Клэри.

– Однажды я почувствовал это в Идрисе, во время боя. Но это длилось секунду. Когда я вернулся в Аликанте, Джейс был жив и здоров. Я убедил себя, что мне показалось.

Клэри помотала головой, вспоминая о Джейсе и окровавленном песке на берегу Лейк-Лин. Не показалось.

– А сейчас совсем другие ощущения, – продолжил Алек. – Он не мертв, но его нет в этом мире. Не в плену, а… Просто не здесь.

– Именно, – согласилась Клэри. – Оба раза, что я видела их с Себастьяном, они исчезали. Портала не было – просто они есть, а через секунду их нет.

– Когда бы говорим о тут и там, – Магнус зевая возвращался из кухни, – об этом мире и том, – мы говорим об измерениях. Немногие волшебники владеют магией измерений. Мой старый друг Рагнор один из них. Измерения не связаны друг с другом – они сложены, как листы бумаги, между которыми можно создать пространственно-временной карман, куда магия не проникает. Получается, ты не тут, а там.

– Может, поэтому мы и не можем его выследить? А Алек – почувствовать? – предположила Клэри.

– Возможно, – Магнус был впечатлен. – Найти их практически невозможно – если только они сами этого не захотят. А если бы даже ты их нашла, то не смогла бы нам сообщить. Сложная, затратная магия. У Себастьяна, должно быть, связи в…

Запищал дверной звонок, и все вздрогнули. Магнус закатил глаза.

– Спокойно, – скомандовал он и исчез в прихожей. Мгновение спустя волшебник вернулся с человеком, облаченным в длинную мантию цвета пергамента, спина и полы которой были раскрашены красно-коричневыми рунами. Капюшон скрывал лицо незнакомца, а мантия была совершенно сухой, словно на нее не упало ни снежинки. Когда гость откинул капюшон, Клэри узнала Брата Захарию.

Джослин поставила кружку на кофейный столик, глядя на Безмолвного Брата. Без капюшона были видны только его темные волосы – лицо по-прежнему скрывала тень, поэтому Клэри не видела его глаз, только высокие скулы с татуировками рун.

– Вы, – произнесла Джослин. – Но Магнус сказал, что вы никогда не…

«Чрезвычайные ситуации требуют чрезвычайных мер, – голос Брата Захарии раздался в голове Клэри; по лицам остальных было понятно, что они его тоже слышат. – Ни о чем, что станет известно этой ночью, я не сообщу ни Совету, ни Конклаву. Возможность спасти последнего отпрыска рода Эрондейлов я считаю более значимой, нежели обязательства, лежащие на мне перед Конклавом».

– Значит, решено, – сказал Магнус. Они с Безмолвным Братом были той еще парочкой – один бледный как смерть и облаченный в мантию, другой – в ярко-желтой пижаме. – С рунами Лилит что-нибудь прояснилось?

«Я внимательно изучил руны и заслушал все показания, данные в Совете, – ответил Брат Захария. – Полагаю, что ритуал состоял из двух частей. Сначала она воспользовалась укусом Дневного, чтобы привести в сознание Джонатана Моргенштерна. Его тело было ослаблено, но разум и жажда жизни сильны. Я полагаю, когда Джейс Эрондейл остался с ним наедине на крыше, Джонатан зачерпнул силу из рун Лилит и заставил Джейса войти в зачарованный круг. В этот момент его воля подчинила себе волю Джейса. Я полагаю, что из крови Джейса он извлек силу, позволившую ему взлететь и покинуть крышу, забрав Джейса с собой».