– Вы хотите, чтобы я украла их из Института? – удивилась Клэри. Она не думала, что в списке желаемых услуг Королевы этот запрос может быть на первом месте.

– Возврат вещей законным владельцам – это не воровство, – ответила она.

– И тогда вы найдете Джейса? – спросила Клэри. – Только не говорите «возможно». Что именно вы сделаете?

– Я помогу вам в его поисках, – сказала Королева. – Даю слово, что моя помощь будет неоценима. Например, я могу сказать, почему все ваши поисковые заклятия были безрезультатны. Могу назвать город, в котором вы сможете его найти.

– Но ведь Конклав вас допрашивал, – перебил Саймон. – Как вы сумели им солгать?

– Они не задали ни одного правильного вопроса.

– Но зачем вы лгали? – требовательно спросила Изабель. – Хотелось бы узнать, на чьей вы стороне?

– Ни на чьей. Джонатан Моргенштерн может стать могущественным союзником или врагом. Зачем рисковать, вызывая его гнев без всякой для нас выгоды? Феи – древний народ; мы не принимаем поспешных решений, а ждем, пока не выяснится, куда ветер дует.

– Если мы достанем эти кольца, вы рискуете вызвать его гнев. Они действительно вам так необходимы? – спросил Алек.

Но Королева лишь улыбнулась в ответ.

– Думаю, на сегодня достаточно разговоров, – сказала она. – Возвращайтесь с кольцами – тогда и побеседуем.

Клэри помедлила, обернувшись сперва к Алеку, а затем к Изабель.

– Вы на это пойдете? На похищение в Институте?

– Да, если это похищение вернет Джейса, – ответила Изабель.

– Без сомнений, – кивнул Алек.

Клэри повернулась к Королеве.

– В таком случае, я полагаю, мы заключили сделку.

Королева потянулась с довольной улыбкой.

– Прощайте, маленькие Сумеречные охотники. И примите мое предостережение, хоть вы его ничем не заслужили. Вам как следует подумать: хорошая ли это идея – поиски вашего друга? Ведь, как нередко случается с утраченной драгоценностью, вы можете найти ее совсем не в том виде, в каком потеряли.

Было уже почти одиннадцать вечера, когда Алек добрался до дома Магнуса в Гринпойнте. Изабель убедила его поужинать с Клэри и Саймоном у Таки. Сначала он отказался, но теперь был рад, что пошел. За время, проведенное в компании друзей, он пришел в себя после всего случившегося. Алек не хотел, чтобы Магнус заметил, как сильно взволновали его чары Королевы.

Ему не надо было звонить в дверь, чтобы Магнус впустил его наверх. Теперь у него был свой ключ – и Алек втайне очень гордился этим фактом. Он открыл дверь и направился на второй этаж, кто жил на первом – Алек понятия не имел, но, судя по всему, отношения соседей Магнуса были очень страстными. Однажды вся лестничная площадка была завалена вещами, и на лацкане одного из пиджаков прикреплена записка: «Лживому лгуну, который лжет». В этот раз к дверной ручке привязали букет с открыткой: «Прости меня». Таков уж Нью-Йорк: ты знаешь о жизни соседей больше, чем хотелось бы.

Дверь в квартиру Магнуса была приоткрыта, и слышалась тихая музыка. Сегодня звучал Чайковский. Алек вошел внутрь, и почувствовал, как расслабляются плечи. Обстановка в квартире чародея постоянно менялась, и Алек никогда не знал, что его ждет по приходе – в этот раз интерьер был минималистичный: белые кушетки, красные журнальные столики и черно-белые фотографии Парижа на стенах – но чем дальше, тем больше он ощущал себя привычно, как дома. Запах был привычным: чернила, одеколон, чай «Лапсанг Сушонг» и жженый сахар – запах магии. Алек поднял Председателя Мяо с подоконника, где тот дремал, и прошел в кабинет.

Магнус повернулся к Алеку. Он был одет в джинсы и черную футболку с заклепками на вороте и рукавах – даже для чародея наряд был мрачноват. Распущенные черные волосы спутались и растрепались, словно волшебник в раздражении теребил их, а его кошачьи глаза выглядели уставшими. Он выронил ручку и ухмыльнулся.