Изабель удивленно подняла брови.

– Не в этом смысле, – раздраженно поправил Алек. – Какие-то старые счеты. Хотя, – добавил он вполголоса, – если учесть, какой образ жизни он вел до меня, я не удивлен.

– Алек! – Изабель с братом отошли поговорить. Клэри открыла зонтик. Этот зонт, с нарисованными динозаврами, Саймон купил ей много лет назад в Музее естественной истории. Клэри заметила, что Саймон узнав его, заулыбался.

– Пройдемся? – осведомился он и предложил ей руку.

Дождь не прекращался, в канавах бежали ручейки, а из-под колес проезжающих такси фонтанами взлетала вода. Странно, подумал Саймон, хоть он и не чувствует холода, быть мокрым и липким все равно раздражает. Он взглянул на Алека и Изабель; с тех пор, как они вышли из Института, Изи ни разу не посмотрела ему в глаза, и ему было интересно, о чем она сейчас думает. Казалось, ей действительно хочется пообщаться с братом, и когда они остановились на углу Парк-авеню, Саймон расслышал, как Изабель сказало:

– Что ты думаешь насчет папиного выдвижения на пост Инквизитора?

– Думаю, это очень скучная работа.

Изабель держала прозрачный пластиковый зонтик, украшенный ярким цветочным принтом: Саймон никогда в жизни не видел ничего более девчачьего, поэтому понял Алека, который предпочел идти под дождем.

– Понятия не имею, зачем она ему нужна.

– Да плевать, что она скучная, – прошипела Изабель. – Если он ее примет, он все время будет в Идрисе. Типа, все время. Он не может и руководить Институтом, и быть Инквизитором. Нельзя находиться на двух постах одновременно.

– Если ты не заметила, Из, он и так все время в Идрисе.

– Алек… – остаток слов утонул в шуме машин, рванувших на зеленый сигнал светофора, выплескивая дождевую воду с дороги на тротуар. Клэри увернулась от ледяной струи и чуть не налетела на Саймона. Тот поймал ее за руку, чтобы девушка не упала.

– Извини, – сказала Клэри. Ее рука в ладони Саймона казалась маленькой и холодной. – Я что-то отвлеклась.

– Понимаю, – Саймон постарался скрыть тревогу в голосе. Последние две недели она постоянно «отвлекалась». Первое время Клэри плакала, потом злилась – на то, что не может присоединиться к патрулю по розыску Джейса; на бесконечные допросы в Совете; на то, что фактически стала узницей Конклава под домашним арестом. Но больше всего она злилась на себя за то, что не в силах придумать руну, которая могла бы помочь. Ночи напролет Клэри сидела за столом, сжав в руке стило, что Саймон боялся, что оно просто сломается. Она пыталась представить, где находится Джейс, но ничего не получалось.

Она стала выглядеть старше, подумал Саймон, когда они вошли в парк через пролом в каменной стене на Пятой авеню. Она не выглядела хуже, но была уже не та девушка, с которой он вошел в клуб «Пандемониум» тем судьбоносным вечером. Клэри повзрослела, но дело было не только в этом. Выражение лица стало строже, походка грациознее и увереннее, а ее зеленые глаза смотрели прямо, а не бегали рассеянно. Она стала очень похожа на Джослин, с удивлением понял Саймон.

Под ветвями деревьев, которые укрывали от дождя, Изабель и Клэри остановились, и прислонили к стволам сложенные зонтики. Клэри сняла цепочку, и колокольчик скользнул в ее ладонь. Он очень серьезно обвела взглядом своих спутников.

– Это риск, – сказала она, – и я практически уверена, что, если я на него решусь, обратного пути не будет. Так что, если кто-то из вас не хочет идти со мной – все в порядке, я пойму.

Саймон молча положил свою руку на ее руку. Думать было не о чем: куда Клэри – туда и он. Вместе им пришлось пройти немало испытаний, и теперь не могло быть иначе. Вслед за Саймоном протянула руку Изабель, и последним – Алек; дождинки капали с его длинных черных ресниц, словно слезы, но выражение лица было решительным. Все четверо взялись за руки, и стояли минуту, прижав друг у другу головы.