Высокий арочный проход. Старые щербатые ступени. Витая лестница. Алья первой нырнула внутрь столба и поспешила наверх. Вдоль сырых, местами поросших мхом стен. Мимо крупных трещин-окон. Перепрыгивая через ступеньку и зажимая уши, потому что каждый шаг напоминал удар камня о камень.

Наконец показался свет. Алья выбралась на открытую площадку и перевела дух. Сердце колотилось от быстрого бега, а в голове шумело от грохота шагов. И она позволила себе минуту отдыха – закрыть глаза и спокойно подышать, успокаиваясь. Ровно минуту – пока на площадке не появился мастер Ирьян.

– Любопытное местечко! – крикнул он и смешно потряс головой, похлопал себя по ушам, будто выбивая воду.

Алья кивнула и огляделась.

Прежде гробницу – полый каменный выступ, естественное продолжение столба – закрывала цельная каменная плита и стерегла четвёрка каменных орлов: двое сидели на постаментах по бокам, двое гнездились на крыше. Теперь же не существовало ни орлов, ни плиты, а вход кто-то завалил камнями. Остальные гробницы – с высоты хорошо просматривалось всё – выглядели столь же плачевно.

У Альи внутри всё сжалось – такую красоту разрушили…

– Его за это казнят, – сухо сообщила она, снимая перчатки и растирая ладони. – Даже если он не убивал мастера Шьяна или не хотел убивать… За это его казнят. А знаете, что ждёт наших приговорённых?

– Не утопление? – удивился мастер Ирьян. – На Севере же везде одна казнь – утопление.

– Если вы ещё не заметили, то реки у нас нет, – хмуро отозвалась Алья. – В Орлиной долине все реки под землёй. Нет. У нас исстари казнят иначе – приводят сюда, запирают в столбе и разрушают его. И там же и оставляют – под каменным курганом.

И кому-то везёт умереть сразу, а кому-то нет.

– Горы жестоки, и люди им под стать… – поёжился мастер Ирьян. – Наверное, поэтому у вас и нет убийств – сколько? – лет триста?

– И последний наш убийца неместный, – подтвердила Алья.

Она приблизилась к входу, опустила руки, и её ладоней потекли чёрные ручьи. Капля за каплей вода стекала на землю и ощупывала площадку, стены и крышу гробницы, каменный завал. А Алья, склонив голову набок, слушала свою воду – и слышала в себе голос колдовской реки Чёрной. Шёпот, похожий на плеск волн у бортов лодки. Только ей, как и всем северным колдунам, язык реки с детства прост и понятен.

Следы стёрли утренние туманы – к рассвету они поднимаются из мелких разломов, затопляют долину, поглощают и столбы, и гробницы. А в то утро столбы умыли ещё и дожди. Плита раскрошена… Очень странно раскрошена. Словно… Алья увидела образ и не сразу в него поверила – образ рыбы, выпрыгивающей из воды.

Каменный завал – это брызги водной глади?.. Плиту раскрошило что-то, что вырвалось из гробниц – причём пробивая себе выход собой?..

– Посмотрите, Альяра, – отвлёк её задумчивый голос мастера Ирьяна.

Она тряхнула головой и открыла глаза. Сыскник сидел на корточках у завала и рассматривал осколок…

– Кости, – указал мастер Ирьян.

И Алья поняла, что именно раскололо дверь.

Гробницы маленькие, тесные и низкие. И почти всё их пространство занимали каменные гробы – глубокие, толстостенные, массивные.

Неужели кто-то решил, что под гробами есть тайники? Да если и были, то их давно нашли и обчистили. Каждое следующее поколение колдунов считало своим долгом внимательно изучить и гробницы, и столбы целиком (и землю под ними). И вот уже лет триста, если не больше, тут никто ничего не находит. Даже древних костей.

Алья призвала обратно ручейки, вобрав в себя каждую каплю, достала из сумки три склянки и попросила: