***

Короткая дорога от дома до Сыскного ведомства занимала минут пятнадцать, но Алья добиралась до него больше получаса – думала. Да, мастер Эвьил – весьма озабоченный предрассудками и принципами старик. Который, останься Алья в Орлином Приюте, взял бы её на работу – никуда бы не делся, – но под его началом перебирать бы ей архивные бумаги до скончания времён.

Как заявить о своём праве хотя бы на сведения – хотя бы на уже добытые? Как убедить старого сыскника в собственной полезности и необходимости? Как…

Мама, конечно, о местных сыскниках слишком плохого мнения. Да, преступления в Приюте – огромная редкость, но все местные ведомственные учились в других городах, проходили там практику, работали несколько лет. И опыт расследований имели, и газеты, чтобы следить за научными достижениями, наверняка выписывали.

Однако опыт лишь тогда полезен, когда он непрерывен. Как и теоретические знания хороши только при постоянной практике. А что с первым, что со вторым у местных были проблемы.

В конце концов Алья плюнула на свои сомнения – и будь что будет, невозможно подобрать верные доводы, когда не знаешь, чем ответит собеседник, – в три минуты добралась до Первой Серой улицы и ещё через три оказалась у Сыскного ведомства.

Широкие ступени крыльца, усыпанные рыжими листьями, массивные двери, крупная кладка изъязвленных серых стен, высокие, частично зашторенные окна – когда-то, лет двадцать назад, это её пугало. Казалось, здание нависает над ней, сурово хмурясь тёмными окнами. Не принимает. Подозревает в нехорошем. Или проверяет. Однако Алья всё равно лет с семи мечтала работать здесь, как дед-сыскник. А мечты иногда так странно сбываются…

Она приподняла подол длинного, в тёмно-синюю клетку платья и смело поднялась по ступеням. Благослови, Чёрная…

Двери лишь казались тяжёлыми – правая открылась быстро, легко и бесшумно. Алья шагнула в коридор и сразу же сощурилась. После осеннего солнца в помещении показалось сумрачно и сыро.

А слева, от стола дежурного, раздалось весёлое:

– Ну и ну! Уже добралась? А мастер тебя завтра ждал!

– Бьён? – она с трудом узнала школьного приятеля, и то по голосу. – А ты здесь откуда? Ты же в Дивноводье…

– …служил, – Бьён басовито хмыкнул, и его стул скрипнул, отодвигаясь. – А три года назад приехал в отпуск навестить родителей и внезапно женился. Помнишь Зьюту? Ну вот… Ждём второго ребёнка, дорога снова противопоказана. Поэтому пока тут. Но всё ещё надеюсь вернуться к нормальной работе.

Алья прикинула, что Бьён должен был прослужить лет семь, да и Дивноводье – огромный город, больше Лихоречья. А в больших городах у сыскников всегда полно работы. Хоть кто-то с опытом – отлично…

Они не виделись с окончания школы – сразу же разъехались по разным городам. За это время щуплый и сутулый мальчишка превратился в крупного, уверенного в себе парня, но свои светлые волосы он по-прежнему собирал в хвост, а синие северные глаза искрились знакомым весельем.

– Ты здесь дежурный? – удивилась Алья, оглядев длинный коридор с единственным столом и стулом у двери. – Всего лишь? С твоим-то опытом?

– Потому что здесь всего две должности – глава и его зам, – фыркнул Бьён. – А остальные… Куда пошлют, там и протираем штаны.

Алья сочувственно кивнула. С одной стороны, отсутствие преступлений – это хорошо, а с другой… не очень и не для всех.

– Зато есть время для учёбы, – Бьён похлопал по стопке книг. – За три года здесь узнал больше, чем за три года в сыскном училище. И точно знаю, что всё пригодится. А ты, – и его глаза стали серьёзными, – поднимайся к главе. Он ещё вчера вечером велел сразу отправлять тебя к нему. Третий этаж, пятый кабинет.