Хотя мой хозяин ценил ее покупки, он особо о них не задумывался до конца третьего месяца, когда Ндали отправилась со своими родителями в Британию, на землю Белого Человека. Причина этого состоит в том, что люди не видят ясно вещи у них перед глазами, пока не посмотрят на них с расстояния. Один человек, будучи обижен другим, может ненавидеть обидчика, но по прошествии значительного времени его сердце начинает оттаивать по отношению к этой личности. Вот почему мудрые отцы говорят, что человек яснее слышит послание барабана уду с расстояния. Я видел это много раз. И вот во время ее отсутствия все, что она ему говорила, стало отчетливее, он ощутил все перемены в своей жизни, понял, что его прошлое до ее появления представляется теперь совсем другой эпохой, не похожей на настоящую. И в течение этих дней в одиночестве, когда он размышлял обо всем, к нему пришло желание, подкрепленное всей сокрушительной силой убежденности: он хочет жениться на Ндали. Он встал на ноги и прокричал:

– Я хочу жениться на тебе, Ндали!

Иджанго-иджанго, не могу описать радости, которую я видел в моем хозяине тем вечером. Никакая поэзия, никакой язык не могут адекватно описать это. Я задолго до приезда его дядюшки, который сказал, чтобы он искал себе жену, понимал, что он жаждет этого со времени смерти его матери. Я, его чи, целиком и полностью поддерживал его. Я видел эту женщину, одобрял ее заботу о нем и даже получил подтверждение ее чи в том, что она любит его. И я был убежден, что жена восстановит мир, который он потерял после смерти матери, потому что ранние отцы в своей милосерднейшей мудрости говорят, что, когда человек строит дом и компаунд, даже духи ожидают, что он вступит в брак.

Два дня спустя после принятия им этого решения Ндали вернулась в Нигерию. Она позвонила ему, прилетев с семьей в Абуджу, разговаривала с ним шепотом. Вдруг он услышал звук открывающейся двери там, где находилась Ндали, и в этот момент разговор оборвался. Во время этого звонка он собирал яйца и засыпал пол опилками в главном курятнике. Когда она позднее в тот день добралась до Умуахии и позвонила ему, разговор опять прервался посредине. В этот раз он только-только закончил есть в ресторане, куда поставлял яйца и куриное мясо и где ел время от времени. Они начали говорить, но она вдруг резко оборвала разговор при звуке открывающейся двери.

Мой хозяин положил телефон и ополоснул руки в пластиковой миске, куда набросал кости рыбы бонга, поданной с супом эгузи. Он заплатил дочери ресторатора, чья манера носить шарф, сложенный наподобие птичьего хвоста, часто напоминала ему Моту. Он взял зубочистку из пластмассовой вазочки и вышел на солнце. Он помахал уличному продавцу, который предлагал воду в маленьких запаянных пакетиках, выкрикивая свой призыв: «Покупайте «Чистую воду», покупайте «Чистую воду!» Агуджиегбе, эта покупка и продажа воды всегда меня поражала. Старые отцы даже во времена засухи и представить себе не могли, что воду – самое изобильное предусмотрение самой великой богини земли – можно продавать так, как охотники продают дикобразов! Он купил одну упаковку «Чистой воды» и засовывал в карман десять найра сдачи, когда телефон зазвонил снова. Он вытащил телефон из кармана, хотел было раскрыть его и ответить на звонок, но засунул назад в карман. Он выплюнул зубочистку, открыл упаковку с водой, выпил все содержимое и бросил ее в ближайший куст.

Мой хозяин злился. Но злость в такой ситуации нередко становится плодовитой кошкой, которая приносит пометы один за другим, и злость уже заронила в него ревность и сомнение. Потому что, возвращаясь к фургону, он не уставал спрашивать себя, зачем ему отдавать себя женщине, которая, кажется, ничуть его не любит. Я осенил его мыслью, что ему нет нужды раздражаться на нее, и предложил подождать, пока он не услышит ее объяснения и не узнает всю историю.