– Господи, нам нужна помощь!

Хоган поднял руку:

– Я сказал ему, что необходимо найти древесину и веревки. – Капитан показал на сорокафутовый пролом. – Вряд ли нам удастся перекрыть мост, но мы можем сделать плоты. Однако здесь нет деревьев. Нужно послать людей!

– Он послал?

– Нет. – Больше Хоган ничего не добавил.

Шарп хорошо представлял себе, какая стычка произошла между Хоганом и Симмерсоном, он понимал: инженер сделал все, что мог.

Они еще немного поговорили о других офицерах, обменялись сведениями о погибших и раненых. Хоган спросил о Ленноксе, но Шарп ничего о нем не знал, – может быть, шотландец остался лежать в поле среди других погибших.

Послышался стук копыт, к мосту подскакал лейтенант Кристиан Гиббонс и остановился за спиной у Хогана. Светловолосый лейтенант посмотрел на инженера сверху вниз:

– А я думал, вы под арестом, капитан.

Хоган прищурился на заносчивого лейтенанта:

– Мне нужно было помочиться.

Шарп улыбнулся. Хоган помахал ему рукой, пожелал удачи и направился к лагерю, оставив Шарпа и Гиббонса на противоположных концах разрушенного моста. Форма лейтенанта была идеально чистой.

– Вы под арестом, Шарп, и я получил приказ сообщить вам, что сэр Генри требует отдать вас под трибунал.

Шарп расхохотался. Что еще он мог сказать в ответ?

Лейтенант пришел в ярость:

– Тут не над чем смеяться! Вы должны отдать мне саблю.

Шарп посмотрел на разделяющую их воду:

– Вы сами придете за ней, Гиббонс? Или желаете, чтобы я ее вам принес?

Гиббонс, казалось, не слышал вопроса. Он получил приказ и собирался довести дело до конца, чего бы это ни стоило.

– А еще вам приказано вернуть знамя полка.

В это было просто невозможно поверить. Шарп даже засомневался, правильно ли понял лейтенанта. Он стоял перед пролетом взорванного моста под палящим солнцем, из-за спины доносились стоны раненых солдат, а Симмерсон прислал своего племянника с приказом для Шарпа – сдать оружие и вернуть знамя.

– А почему был взорван мост?

– Это не ваше дело, Шарп.

– Нет, черт возьми, Гиббонс, это мое дело, потому что я нахожусь на этой стороне. – Он взглянул на элегантного лейтенанта, на форме которого не было ни пятнышка – ни земли, ни крови. Шарп не сомневался, что Симмерсон выглядит точно так же. – Вы что, собираетесь бросить раненых, Гиббонс? Я вас правильно понял?

– Будьте любезны, Шарп, возьмите знамя и перебросьте его через мост. – Лейтенант с отвращением взглянул на Шарпа.

– Уходите, Гиббонс. – Шарп посмотрел на него с не меньшим презрением. – Пусть ваш драгоценный дядюшка придет поговорить со мной, я не намерен иметь дело с его комнатной собачкой. Вас интересует, что будет со знаменем? Оно останется здесь. Вы его бросили, а я защищал. Мои люди отбили знамя, и оно будет с нами до тех пор, пока вы не поможете нам перебраться через реку. Вы меня поняли? – Голос Шарпа зазвенел от гнева. – Так что отправляйтесь обратно к своему жирному пустомеле и передайте ему мой ответ! Он получит знамя только вместе с нами. И скажите ему, что французы снова собираются нас атаковать. Они хотят получить и это знамя тоже, поэтому я оставляю оружие себе, Гиббонс, чтобы мне не пришлось сражаться голыми руками! – Шарп обнажил свой тридцатидюймовый клинок. У него не было времени его почистить, и Гиббонс не мог отвести глаз от запекшейся на нем крови. – И еще, Гиббонс. Если хочешь получить мой палаш, давай, черт возьми, иди сюда и попробуй его у меня отобрать.

Он повернулся спиной к лейтенанту и зашагал назад к раненым и мертвым, туда, где его ждал обеспокоенный Харпер.