Девушка, казалось, догадалась, о чем он думает.

– Вы считаете, что мне следует быть осторожнее?

Шарп пожал плечами, бросил взгляд на дорогу, над которой повис дым из лагеря.

– Солдаты – народ не слишком деликатный, мэм.

– Благодарю вас за предупреждение. – Девушка явно над ним потешалась. Она взглянула на выгоревший красный офицерский шарф у него на поясе. – Лейтенант?

– Лейтенант Шарп, мэм.

– Лейтенант Шарп. – Девушка снова улыбнулась, словно бросая ему вызов, она гордилась своей красотой. – Вы наверняка знаете Кристиана Гиббонса?

Он кивнул, снова подумав о том, как несправедлива к нему жизнь. Деньги могут купить все: офицерское звание, продвижение по службе, саблю, которая специально сделана таким образом, чтобы соответствовать росту и силе владельца… Деньги могут купить даже такую женщину.

– Я его знаю.

– И он вам не нравится. – Девушка рассмеялась, она понимала, что права. – А вот мне он очень нравится. – Она щелкнула языком и взяла в руки поводья. – Думаю, мы еще встретимся. Я еду с вами в Мадрид.

Шарп не хотел ее отпускать.

– А вы оказались далеко от родного дома.

Девушка повернулась и насмешливо улыбнулась:

– Как и вы, лейтенант, как и вы.

Она направила хромающую лошадь к зарослям деревьев и голубому дыму над кострами, разложенными специально для приготовления ужина. Безмолвный слуга последовал за ней.

Шарп провожал девушку взглядом. Он представил себе ее стройное тело под мужским костюмом, почувствовал, как его охватывает злость и сильное желание. Потом вернулся в оливковую рощу, словно надеялся, что, уйдя с дороги, сможет выбросить девушку из головы и умиротворение снова наполнит этот тихий вечер. Будь проклят Гиббонс и его деньги, а вместе с ним и все офицеры, которые в состоянии купить красоток, грациозно сидящих в седлах своих роскошных, холеных лошадей и следующих за армией!

Шарп наслаждался этими горькими мыслями, стараясь убедить себя в том, что девица ему не нужна, но, проходя в тени деревьев по дороге к лагерю, вдруг сообразил, что держит в правой руке гвоздь от подковы. Он посмотрел на него – маленький, согнутый – и засунул в ранец, постаравшись убедить себя в том, что гвоздь обязательно пригодится; например, для того, чтобы закрепить пружину, когда разбираешь затвор, если его нужно почистить. Но хороших, ровных гвоздей было сколько хочешь, и Шарпу пришлось признаться себе: он сохранил этот, потому что он принадлежал девушке. Разозлившись, Шарп пошарил среди патронов и выбросил гвоздь в кусты.

Со стороны лагеря донеслись мушкетные выстрелы – это застрелили двух волов на ужин. К жаркому будет вино, а после они с Хоганом пропустят по стаканчику бренди, станут рассказывать разные истории про старых друзей и прошлые, почти забытые кампании. Днем Шарп с удовольствием думал об этом ужине, о вечере у костра, но неожиданно все изменилось. Прекрасная девушка находится в их лагере, ее смех нарушит мирную тишину вечера. «А ведь я, – думал Шарп, не спеша шагая вдоль ручья, – даже не знаю, как ее зовут».

Батальон де ла Санта Мария покорил бы мир, если бы для этого было достаточно красивых слов и показухи. Однако пунктуальность не являлась одним из его очевидных военных достоинств.

Южный Эссекский маршировал четыре дня почти без остановок, сделав все, что было в его силах, чтобы успеть к месту встречи в Пласенсии, но испанских военных в городе не оказалось. Аисты лениво поднимались из своих гнезд на остроконечных крышах вокруг древнего собора, возвышавшегося над городом и долиной, в которой он был построен. Но батальона Санта Мария нигде не было видно.