Маг любил действовать на нервы почтенной публике почтенную публику. Но носилками, как и все очень богатые горожане, пользовался с удовольствием. Узнать о том, что Тимор покинул свой дом, было легко. Специально выведенные в горных лабораториях мага рабы-муты двигались медленно, со змеиной грацией, а хрустальные колокольчики, проросшие в их глазницах, оповещали о появлении мага мелодичным звоном. Каждый раз горожан охватывал легкий озноб при виде этих существ. Несмотря на то, что глаз у них не было, носильщики безошибочно поворачивали головы в сторону знакомых Тимора, если таковые встречались на улице, и приветственно улыбались им тихой нежной улыбкой. Знакомых у мага было много.

Злые языки поговаривали, что и у самого Тимора в глазницах колокольчики из черного небесного камня. Никто не слышал звона этих колокольчиков, но объясняли это тем, что перед выездом маг снимает у них язычки. Так это или нет, не знал никто, поскольку глаза его постоянно скрывались за непроницаемо-черными стеклами небольших очков.

Любой другой горожанин, веди он себя таким образом, уже давно вызвал бы самое пристальное внимание стражи наместника. Но не Тимор. Он был магом. И он был не совсем человеком. Точнее, человеком он уже очень давно не был.

Сегодня колокольчики носильщиков вызванивали мелодию тревоги и спешки. Рабы не кланялись горожанам, безглазые лица были угрюмы и сосредоточены. Носилки мчались вперед со скоростью повозки, запряженной четверкой скаковых коней.

За городскими воротами муты и вовсе перешли на жутковатый стелющийся бег. Из носилок не доносилось ни звука.

Неутомимые рабы влекли носилки к склону горы, возвышавшийся в трех часах пути от города. На склонах этой горы, вопреки всем законам природы, никогда ничего не росло и люди не без основания опасались к ней приближаться. Кто-то поговаривал, что в глубине горы дремлет дух древней Машины, детишки пугали друг дружку страшными рассказами о светящихся шарах, заманивавших глупых малышей в лапы чудовищ, старики рассказывали легенды о том, что в глубине горы Древние люди хранили одну из частей Смерти Мира.

Глупости.

Маг точно знал, что гора появилась в момент Сдвига и была частью другого мира, проникшего в наш в те странные и страшные дни, которые положили конец всему, что Древние Люди называли своей цивилизацией. Маг относился к горе с уважением и хорошо знал ее возможности. Он и сам, отчасти, был порождением горы.

Носильщики остановились у подножья. Отлетели пологи, укрывавшие мага от посторонних глаз, и он бросился к неприметной расщелине. Приложил руку к холодному, даже сейчас, в разгар жаркого дня, камню и что-то прошептал. Лишь после этого шагнул в узкий проход.

Каблуки остроносых сапог цокали по каменному полу узкого туннеля, освещенного невидимым источником неяркого зеленоватого света. Постепенно стены туннеля начали расходиться и маг оказался перед огромной дверью, вполне уместно смотревшейся бы и у входа в жилище богов. Дверь была сплошь покрыта замысловатой резьбой, смысл которой был скрыт от человеческого разума. Маг нетерпеливо морщась дотронулся поочередно до нескольких завитков резьбы и створки начали медленно уходить в стены. Как только проход стал достаточно широким, чтобы можно было в него протиснуться, Тимор быстрым шагом прошел в зал, стены которого терялись в немыслимой высоте.

Навстречу уже спешил невысокий, очень бледный, человечек. На ходу он, явно сильно волнуясь, раз за разом проводил рукой по жидковатым темным волосам, заплетенным в длинную тонкую косицу.