– Так и славно! – обрадовалась девчонка. – Нас – то тоже много будет. И вы приходите, как свечереет. Во-о-о-н в ту избу. Приходите, мы ждать будем.

И девчонка довольно побежала к воротам.

Ясенцев выпрямился, поправил ремень и оглянулся – ну, кто тут еще не видел, как деревенская публика ценит его талант? Бойцы как-то подозрительно внимательно отводили взгляды. Значит, видели. Сейчас начнутся расспросы. Надо поскорее решить этот вопрос.

– Ну, что Гриф, придется отправляться на гастроли, – поглаживал парень собаку по голове.

Неподалеку сидел Кудахин, и Ясенцев направился прямо к нему:

– Слышь, Андрюха, ты сегодня ничего воровать не намылился?

– Леха, я тебя люблю безмерно, – лениво говорил Кудахин, сворачивая цыгарку. – Но могу и в нос дать. Или в ухо? Тебе куда больше нравится.

– Нельзя меня бить, дурень, – почесал себе нос Ясенцев. – Нельзя, я тебя сегодня вечером с собой на свидание беру. Там кормить будут. И собак просили взять, чтобы они там всякие фокусы показали. Кстати, твой Валет пусть «цыганочку» сбацает, он умеет.

– Да чего не сбацать-то? – отозвался Кудахин. – Я и сам могу – и «цыганочку», и «полечку», и «краковяк». «Краковяк» надо? С выходом?

– А «краковяк» я спляшу, – подошел Варшов. Этот дядька слышал, как к Ясенцеву подходила девчонка, и просто побоялся, что молодые, горячие парни наломают дров. – Я даже Одера брать не буду.

– Ну во-о-о-т! Позвали меня, а тут тебе целый паровоз намылился! – возмутился Ясенцев. – А если мне с девчонкой поцеловаться захочется?

– И мне? – обернулся к Варшову Кудахин. – Тоже захочется. Например, поцеловаться, а? Или еще чего?

– Ребята, честно предупреждаю, – вздохнул Варшов. – Со мной не захочется. Поэтому – берите лучше добровольно, а то я и травки могу подмешать. Тогда у вас только одна мечта останется – как бы до нужника добежать.

– Ты, Ясенцев, хорош, как опарыш для рыбы, – хохотал Климов. – На тебя можно любую бабу ловить. Лучше ту, у которой есть чего пожрать.

– Да ну вас, – махнул Леха рукой. – А ты, Климов… Слышь, Климов, научись на скрипке играть, а? Как Поганини! Тот, говорят, тоже урод был, но у него ж такой талант был! Может и в тебе чего отыщется…

Сержант Сенин никакой перепалки не слышал. Он рассматривал карту, когда к нему за шторку вошла худенькая белокурая девушка с коккер – спаниелем на поводке. Девушка была в гимнастерке, а сверху была плащ-палатка. Лицо у нее было очень строгим, но вот ее миловидные кудряшки, пушистым облаком окутавшие голову, совсем не вязались с тем строгим образом, который она сама себе придумала. К тому же, непослушная прядка все время падала на лицо, и девчонка ее сердито сдувала.

– Товарищ сержант! – громко отчеканила девчонка. – Рядовая Белова прибыла для дальнейшего прохождения службы!

Да еще этот пес «дамской» породы. Сенин отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Повернулся уже хмурый:

– Вольно, Белова. Где служили? Почему к нам? Что может собака?

Девушка старалась быть совсем строгой. Она так боялась, что ее не возьмут в это специальное отделение! А ведь им с Тишкой самое место именно тут. Да и сержант… вон какой злой… А глаза синие-синие…Хм… М-да, надо по всей строгости…

– Я со своей собакой Тихоном служила в разведроте, – чеканила девушка, строго глядя перед собой. – Тихон закончил специальную школу. Умеет… практически все. Особенные способности раскрыл в минно-разыскном деле.

– Мы уже сами посмотрим, какие у него способности. Идите, Белова, устраивайтесь. Собаки у нас живут в сарае, определите и свою туда же. А сами…

Девушка стояла, как изваяние, только сдувала непокорную прядь. И чем больше она ее сдувала, тем больше прядка закрывала лицо. Вон, вообще все лицо закрыла.