– Ну…

– С учетом всех возможных фигурантов.

– Предположим. И что?

– Просканировать всех, кто окружает вашего друга.

– Например?

– Конкурентов.

– Согласен.

– Соучредителей.

Дуло кивнул:

– Я тоже думал об этом.

– Обиженных и недовольных клиентов.

– Еще кого?

– Всех его женщин.

– Семью?

– Я бы сказал, любовниц, – уточнил Колычев.

– Не предполагал, что их больше одной.

– Если быть точным, их три. И это только за последнее время.

– Откуда такая статистика?

– Общие знакомые. Город ведь маленький.

– Что ж, тем хуже для нас.

– При чем же здесь мы? – искренне удивился следователь.

– С тремя больше работы.

– В таком случае давайте определимся: рицином займусь я, идентификацией подарков – Синодский, а вы как следует проверите ближайшее окружение Мельникова.

Сергей согласился:

– Вы правы. Так будет лучше.

Полина взяла Лидочку за руку, и они вышли из номера. Миновав коридор, заглянули в гостиную, потом завернули в холл с черно-белой напольной плиткой.

– Здесь можно играть в классики. – Девочка запрыгала, чередуя ножки, одним прыжком развернулась и чуть не упала.

– Осторожно! – Полина взяла ее за руку. – Пол очень скользкий.

Лидочка задрала голову и спросила:

– Чей это дом?

– Одного знакомого дяденьки, папиного друга. Вообще-то, это не дом, а гостиница.

– Здесь хранятся гостинцы?

– Да нет же! – Полина улыбнулась и повела дочь по коридору в сторону кухни. – Здесь живут гости. Когда люди приезжают в другой город, им же нужно где-то жить. И, кстати… – она внимательно посмотрела на Лидочку, – откуда ты взяла это слово?

– Так говорит баба Катя, когда я к ней прихожу.

– Она опять давала тебе конфеты?

– Нет, конфеты не давала, – Лидочка помотала головой.

– Тогда что?

– Только мармеладки.

– Я тысячу раз говорила ей, чтобы она не кормила тебя сладостями, – строго проговорила Полина, но, заметив в коридоре Марию, окликнула ее: – Доброе утро!

Мария дождалась, пока к ней подойдут.

– Я приготовила завтрак.

– А мы как раз хотели поесть.

– Сейчас принесу в гостиную. – Мария хотела уйти, но ее снова остановила Полина.

– Можно мы позавтракаем на кухне? – поинтересовалась она и посмотрела на дочь.

Лидочка ее поддержала:

– На кухне интереснее, там много кружек.

– Для чего ей кружки? – Мария перевела удивленный взгляд на Полину.

– Она расставляет их на подоконнике и дирижирует, – объяснила та. – Они для нее – хор. Как в концерте.

– Неужели поют? – обескураженно поинтересовалась Мария.

Полина переадресовала вопрос дочери:

– Поют?

Та серьезно ответила:

– Пока нет.

– Зная ее характер, – заключила Полина, – можно предположить, что рано или поздно это случится. Без вариантов.

Сообразив, что Полина шутит, Мария заулыбалась.

– Идемте на кухню, каша еще горячая.

– Овсянка? – с угрюмой подозрительностью осведомилась Лидочка.

– Рисовая на молочке, – ласково сказала Мария.

На кухне Лидочка и Полина сели за стол, покрытый клеенчатой скатертью. Девочка незамедлительно ткнула пальчиком в ажурный рисунок:

– Кружавчики?

– Нет, это клеенка.

– А почему не кружавчики?

– Потому что тогда их нужно будет стирать каждый день. Придет такая девочка, как ты, разольет чай или молоко – вот и стирай.

– Я аккуратная. – Лидочка насупилась и сердито посмотрела на мать.

– А я сказала: такая, как ты.

Мария поставила перед ними тарелки с дымящейся кашей. Посредине каждой из них соблазнительно таял изрядный кусок деревенского сливочного масла.

Кашу съели по-быстрому и с аппетитом.

– Вот молодец! – похвалила дочку Полина.

– Вам чаю или какао? – Мария убрала со стола тарелки.

– Мне – чаю, – ответила Лидочка.