Когда я вернулся обратно в свой мир, то увидел, что Боря, стоявший у входа в туннель, тяжело дышит. Пушки на его боевом костюме ещё дымились, а вокруг повсюду были видны чёрные пятна – следы Теней, которым всё-таки удалось прорваться.

– Всё нормально, Боря? – спросил я, подходя ближе.

– Ага, – кивнул он, вытирая пот со лба. – Теперь можно и домой? А то я уже хочу нормально поесть, а не эти твои сухпайки.

– Потерпи ещё немного, – улыбнулся я. – Нам ещё нужно кое-что сделать.

Стамбул, Османская Империя

Дворец Топкапы, покои султана Мурада

Султан Мурад, правитель Османской Империи, сидел в роскошном кресле, утопая в мягких подушках. Он был одет в шёлковый халат, расшитый золотом, а на его голове красовался тюрбан, украшенный драгоценными камнями.

Несмотря на свой почтенный (по меркам простых смертных) возраст, султан выглядел молодо и свежо, как будто только что вернулся с курорта. Вечная молодость – приятный бонус от сделки с одним весьма интересным существом.

Перед ним стояла его любимая дочь Аиша. Она, как всегда, была великолепна – стройная фигура, тёмные глаза, горящие холодным огнём, изящные руки.

– Дочь моя, я горжусь тобой! – воскликнул султан. – Ты – настоящая воительница! Ты – достойная наследница моего трона! Твой план по захвату Лихтенштейна – смелый и дерзкий! Я уверен, что ты справишься! У тебя есть всё, что нужно для победы – ум, красота, магия и… – он многозначительно подмигнул, – …мой безграничный ресурс.

Аиша, выпрямившись, гордо улыбнулась.

– Спасибо, отец! Я не подведу тебя. С теми ресурсами, которые ты мне выделил, победа будет за нами! Лихтенштейн станет нашим!

– Ха! – султан расхохотался. – Эти лихтенштейнские блошки и их российские покровители точно такого не ожидают! Они думают, что мы – османские варвары, способные только на бессмысленную жестокость. Пусть думают. Это нам только на руку. Как только ты убьёшь этого Вавилонского и захватишь трон, ты сможешь объявить Лихтенштейн частью Османской Империи. А потом… – он снова рассмеялся, – …потом я пригоню туда всю свою армию. И пусть весь мир содрогнётся перед могуществом османов!

В стороне от них, скрипя зубами, стоял Селим, младший сын султана Он был крайне недоволен происходящим. Но возразить отцу не мог. Его позиция среди остальных детей султана была слишком низкой.

Селим с горечью вспомнил, как несколько недель назад вернулся из того самого Лихтенштейна. Он привёз отцу ценный подарок – клинок Махмуда Завоевателя. Он был уверен, что отец оценит его находчивость и щедрость. Но…

Но всё пошло не так, как он планировал. Отец, конечно, похвалил его, сказал, что подарок – "достойный", но на этом всё и закончилось. А потом, буквально через пару дней, Аиша пришла к отцу со своим планом по захвату Лихтенштейна. И отец тут же забыл о клинке, о Селиме, обо всех его заслугах.

Он понимал, что его позиция среди остальных детей султана слишком слаба. Чтобы иметь право голоса, чтобы отец хоть как-то прислушивался к его мнению, нужно было входить, как минимум, в тройку его любимчиков.

В их семье это было не просто традицией, а целой системой. Султан Мурад, человек прагматичный и рассудительный, даже завёл специальную "Доску почёта", на которой он отмечал "заслуги" своих детей. За каждый удачный подвиг, за каждую проявленную смекалку он начислял баллы. А за проступки, за глупость и непослушание – штрафовал. И каждый из них, с самого детства, боролся за высокое место на этой доске.

Селим взглянул на доску, висевшую в дальнем углу зала. Его имя находилось где-то в середине списка. Ничего особенного. Ни похвалы, ни порицания. Серая мышь. Незаметный для отца.