Решение пришло само по себе. Конечно, как и вся моя самодеятельность в Южной Африке, похожее на откровенный идиотизм, но… Но при достаточном везении и тщательном расчете времени вполне может сработать. Благо бритты, того не ведая, сами мне подыгрывают.

Дождавшись пока последние постэффекты отравления ослабнут, я избавился от бесполезного уже дыхательного аппарата, приладил дыхательную трубку и скользнул в воду.

В бухте вода была жутко мутная, и мне удалось добраться до транспортника незамеченным. В общем… есть два варианта. На пирсе стоят тележки с торпедами, но там полно людей. Незаметно приладить мины никак не получится. Крепить ее к борту судна – бесполезная затея, толку никакого не будет. Остается вариант… Ну да: взобраться на судно снабжения – а оно под завязку забито ящиками со снарядами, отработать там и сваливать. «Гладиатор» и «Фьюриос» стоят по обеим сторонам «снабженца», и все равно должны пострадать. На особый эффект надеяться не стоит – все-таки бронепалубные крейсера, а не рыбацкие шхуны, но… В общем, какой-никакой урон все одно получат. Увы, все что могу.

Взрыватели у меня с десятиминутным замедлением. Примерно с десятиминутным. То есть теоретически я успею добраться до мола и укрыться в валунах. Таким образом от гидроудара я уйду. Дальше… А дальше течение огибает мыс возле бухты и идет почти у самого берега. Как-нибудь выкарабкаюсь. Наверное.

«М-да… всем планам план. Мать его ети… Прям торопишься ты, Мишка, на встречу с боженькой… Забыл, куда он тебя прямым ходом отправит? Э-эх… сюда бы пару-тройку моих бывших сослуживцев да спецоборудование соответствующее… А так… авантюризм чистой воды… Куда ты прешьси, идиет конченый…»

Вот так, иллюстрируя собой пословицу: «Голова боится, а руки делают», – я перебрался к корме транспортника, примерился и отстрелил кошку на его борт.

«Так… меня отсюда никто не видит… Спокойнее… Вдохнуть-выдохнуть… Пошел…»

Аккуратно перебирая ногами, я стал взбираться на транспортник. Добрался до верха, оглянулся и скользнул между двумя штабелями, покрытыми брезентом. Первое дело сделано.

Тихо скрипнула ткань, расходясь под лезвием кинжала. Что у нас здесь?..

– Какой идиот засунул при погрузке шестидюймовки к пироксилину? – раздался совсем рядом бормочущий голос. – Клятый Уиллис… Это он, голову готов прозакладывать… Вышибу из плавсостава к чертям собачьим…

В закутке между штабелями неожиданно возник плюгавый мужичок в белой форменке. Одной рукой он держал открытую папку, а второй ожесточенно чесал лысину под береткой с помпоном.

– Ага… – Он поднял голову и застыл как соляной столб. – Матерь божья…

Ну да, видок у меня сейчас еще тот – тут кто хочешь остолбенеет. Чисто чудовище морское.

Мысль мгновенно мелькнула и пропала, а золингеновский клинок беззвучно вошел мужичку в подключичную впадину. Извини, браток. Не я такой, жизнь такая… сучья она… несправедливая… Придержал ему пастишку и аккуратно опустил на палубу. Готов. Работаем дальше.

Отлично! Унитарные к пятидюймовкам! А это ящики с пироксилиновым порохом в картузах! То, что доктор прописал!

Засек время на ручном хронометре и раздавил колпачки на взрывателях. Уходим, уходим! Сейчас каждая секунда – на вес ограненных алмазов!

Отход прошел без сучка и задоринки. Подныривая и стараясь подольше держаться под водой, я поспешил из бухты.

Десять метров…

Двадцать…

Тридцать…

Сорок…

Пятьдесят…

Пять минут…

Семь…

Восемьдесят метров!

М-мать!!! Я на пирсе! Надо бы спрятаться за валунами, а то может так прилететь – мало не покажется. Не заметили? Нет. Ну…