Как правило, повернуться лицом к убийце – значит обратиться к бессознательному. Убийство совершается, пока жертва находится под анестезией зависимости. Возвращаясь в сознание, зависимый человек видит орудие убийства. Вот использованная игла, рядом – пустая ампула; вот начатый, оставленный на завтра торт. Налицо все доказательства убийства. Жив ли этот зависимый человек? Быть может, он при помощи какого-то колдовства вернулся к жизни? Самая серьезная проблема в лечении зависимых людей заключается в том, что они живут в заколдованном состоянии. Они вовсе не мертвы, они живы. Вернувшись к нормальной жизни, они могут вновь совершить еще одну попытку. Попробовать еще раз испытать на себе это колдовство. Ощутить на себе его воздействие. Их вера возрастает. Счастливый шанс игрока! Всякий раз, убив себя, они оживают как по мановению волшебной палочки. Зависимые люди живут не по законам природы, а по законам колдовства. Всем ведает и руководит маг и колдун.

В своем диалоге «Ион» Платон с большой долей иронии описывает последователей Бахуса, отравленных своим кумиром. Во время ритуального танца, трижды совершая магический круг, «вакханки, когда они одержимы, черпают из рек мед и молоко, а в здравом уме – не черпают»[27]. Если же мы решим помочь зависимым людям вновь прийти в сознание, мы должны постараться понять то колдовство, которое превращает воду в райское молоко, даже если наше понимание отнимет у них богов и лишит их ложного ощущения нуминозного. Они впали в заблуждение, и до тех пор, пока мы потворствуем этому колдовству, мы поощряем это заблуждение, которое ведет их к саморазрушению.

Разумеется, возникает вопрос: «Какой колдун превращает явления природы в дьявольскую насмешку над священнодействием?» Пресуществление[28] – часть таинства святого причастия, ритуала, который должен совершать стоящий у алтаря католический священник: тело Христа, которое символизирует пресная лепешка, вкушают коленопреклоненные верующие. Хотя в ритуальном действе зависимого человека такого пресуществления не происходит, подверженные зависимости люди тянутся к объекту своего желания, словно он столь же сакрален, как воплощенное в хостии[29] Христово Тело. В данном случае эпитет «табуированный» оказывается точнее, чем «сакральный», ибо «табуированный» одновременно означает сакральный и запретный, магически притягательный и отталкивающий.

Если вы собираетесь освободить человека от зависимости, нужно обязательно распознать и раскрыть колдуна, обладающего столь мощной магической силой.

Часто дети закономерно обожествляют родителей или же заменяющие их родительские фигуры, например, священников или министров; эти взрослые становятся носителями магических проекций. Если подрывается доверие, которое появилось вместе с проекцией, может возникнуть зависимость. Если отношения между родителями и ребенком построены на физическом или психологическом насилии, любовь противоестественно отождествляется с запретным объектом, который ассоциируется с насилием. Суть любой формы зависимости заключается в радикальной потере доверия.

Зависимость возобновляет травмированное отношение к телу. Действия родителей в прошлом могут превратить тело ребенка в табуированный объект. В таком случае ребенок бессознательно заключен в темницу своего тела, как пленник, и не имеющий возможности им распоряжаться.

В романе Клода Тарда «Сладкая смерть»[30], книге, которая может разрушить даже веру заядлого любителя сладкого в «две груди из ванильного мороженного с двумя сосками из вишневых леденцов»