– Почти доехали, – Венчик настолько погрузился в музыку, что слегка вздрогнул.

– После перекрестка будет поворот налево, нам туда.

– Зачем? До свалки же еще полкилометра.

– Немного пройдемся. Насколько я понимаю, вам необходимо не привлекать внимания. Согласитесь, будет лучше, если нас вовсе никто не увидит, чем заметит хоть один человек?

Он выразительно посмотрел на меня, для убеждения приподняв бровь. Его предложение не встретило сопротивления, и я послушно свернула на небольшой пустырь. Оставлять машину на столь видном месте глупо, поэтому пришлось проехать немного дальше.

– Ох, ноги совсем затекли, – Венчик приседал, немного кряхтя, – по-моему, машины только портят людей. Вот ходьба намного полезней этих ваших железяк.

– Ну что ты ворчишь? Сейчас пройдем целый километр, если не больше. Доволен?

Аякс что‐то буркнул про вред технологий, и мы направились в сторону свалки. Не то чтобы местные достопримечательности радовали глаз, но мой спутник и здесь нашел, что мне рассказать.

– Что ты здесь видишь?

– Мусор?

– Для кого‐то мусор, а для меня очень даже ценные предметы. Вон там, например, провода медные припрятаны, а вот тут… тут, кажется, где‐то были запчасти от двигателя. В общем, в этом месте деньги буквально валяются под ногами.

Я многозначительно кивнула и состроила понимающее выражение лица. Дальше развивать тему не хотелось, да и случайно обидеть «ценителя» здешних богатств было совсем некстати.

До главного въезда на свалку чуть больше километра, но мой проводник повел меня короткой дорогой. Конечно, пришлось, согнувшись в три погибели, проползти через бетонную трубу, вероятно, попавшую сюда с какой‐нибудь стройки или около того, но мы сэкономили время, а это главное.

Венчик приподнял стальную сетку забора и пригласительно качнул головой, словно швейцар, открывающий двери ресторана перед дорогими гостями. Внутри, помимо груды всякого хлама, меня встретила въедающаяся в глаза вонь.

Ужасный запах, который заставил меня закрыть нос, совсем не смутил Аякса. Он с легкой улыбкой смотрел на мои судорожные попытки достать респиратор. Наконец спасительная маска была на мне.

– Нужно быстрее закончить и уходить отсюда. Где Восточная башня?

– На другом конце свалки. Думаю, быстрее всего будет пройти напрямую. Дорога там, конечно, та еще, но в вашем случае это лучший вариант. К тому же там не ездят машины, а значит, нас не увидят.

– Как часто сюда заезжают люди?

– Работники тут каждый день ездят.

– Не прикидывайся, что не понимаешь, о ком я.

– Я-то, может, и понимаю, – начал юлить Венчик, – да память подводит. Не знаю, что и делать.

– Сколько?

– Татьяна Александровна, вы же меня знаете – сколько не жалко.

Я еще раз посмотрела на него. И как в нем уживались скромность, актерский талант, хитрость и навык заработать практически на всем. Что ни говори, а он мог бы выжить хоть в диком лесу, хоть в не менее дикой для Венчика Америке.

Я вздохнула, открыла кошелек и протянула ему пару купюр. Аякс, не считая, сунул их во внутренний карман и продолжил свой спектакль.

– Ах, ну точно‐точно, теперь припоминаю. Последний месяц каждый четверг сюда приезжают две или три машины.

– К Восточной башне?

– Именно туда. Я как‐то случайно подслушал, о чем они говорят.

– И о чем же?

– Ох, и что же делать с этой памятью? Снова забыл, представляете, Татьяна Александровна?

Ничего не спрашивая, я повторила последнюю операцию.

– Вот теперь вспомнил. Они говорили о какой‐то важной встрече, которая должна произойти здесь. Кажется, они говорили, что на ней должно решиться все. Понятия не имею, что бы это могло значить.