– Прости, что?

– Это мое имя, – пояснил он, протягивая мне руку.

Калеб Дрейк был знаменит по всему кампусу, и я совершенно не собиралась присоединяться к его фан-клубу. Я твердо пожала ему руку, чтобы он понял: ему меня не загипнотизировать.

– Да, я пытался флиртовать с тобой, пока ты не растоптала мои надежды.

Я подняла брови и натянула на лицо улыбку. Ладно, нужно заканчивать с этим поскорее – у качков обычно болезненно короткий фокус внимания.

– Слушай, я бы рада остаться и покормить твое эго бессмысленной болтовней, но мне пора.

Я прошла мимо него, чувствуя облегчение: в общежитии меня ждали пинта взбитых сливок и мороженое. Я собиралась добавить туда шоколадного соуса и сделать отличный молочный коктейль.

Я была почти у тротуара, когда за спиной раздался смех. Я напряглась, но продолжила идти.

– Если бы ты была животным, то явно ламой, – крикнул он мне вслед.

Это заставило меня остановиться. Он что, правда сравнивал меня с волосатым млекопитающим?

– И почему же это?

Я не стала поворачиваться к нему, но глаз у меня задергался.

– Погугли их.

Это точно не сон? Я повернула голову, почти как в «Изгоняющем дьявола», и уставилась на него. Он выглядел таким самоуверенным.

– Увидимся, – сказал он, сунув руки в карманы и направившись обратно к своим приятелям.

Я закатила глаза: меньше всего на свете мне хотелось видеться с ним снова. Я кипела всю дорогу до общежития. Не успела дотронуться до ручки, как дверь моей комнаты распахнулась. На пороге стояла моя соседка-первокурсница.

– О чем он с тобой говорил?

Она была светлоглазой блондинкой с нежным голосом. Как бы я ни хотела ее ненавидеть, она была слишком уж милой.

– Он вербовал новых участниц в свой фан-клуб. Я назвала ему твое имя, Кэм.

– Серьезно, Оливия, что он сказал?

Она следовала за мной по пятам, пока я складывала книги на столе. Когда я попыталась ее проигнорировать, она начала бросаться М&М’s мне в голову.

– Он просто выделывался перед своими друзьями. Не о чем рассказывать, правда.

Она дала мне пройти. Я направилась к холодильнику, чтобы насладиться взбитыми сливками, но соседка снова встала у меня на пути.

– Ты такая тупая!

– Тупая? – Я покачала головой. – Ты имеешь в виду «трудная» или «глупая»?

Я тоскливо посмотрела на холодильник поверх ее плеча.

– Калеб Дрейк не подходит к девушкам – это девушки подходят к Калебу Дрейку! Он нарушил свое правило и заговорил с тобой, а ты его отшила!

– Я его не интересую, – вздохнула я. – Он просто понтовался.

– Даже если так, какая разница? Он заслужил право понтоваться. Он великолепен!

Я изобразила тошноту.

– Оливия, – умоляла она, – в жизни есть не только книги и учеба! – Она сбросила учебники с моего стола для пущего эффекта. – Мальчики… могут… делать всякое, – закончила она, кивая мне.

– Ты, – начала я, тыкая ее в ребра, – просто шлюшка.

Я подняла учебник с пола и начала его читать.

– О-ли-ви-я!

Я зажмурилась. Я ненавидела, когда она вот так произносила мое имя.

– М-м-м?

Она выхватила из моих рук книгу.

– Слушай сюда, неблагодарная ханжа. – Она схватила пальцами мой подбородок и вздернула его вверх, заставляя посмотреть на нее. – Он заговорит с тобой снова, просто потому что ты его отвергла. Ему это вроде как понравилось даже. И когда он объявится снова, – она закрыла мне рот ладонью, видя, что я готова запротестовать, – ты поговоришь с ним и пофлиртуешь. Ты меня поняла?

Я пожала плечами. Кэмми взвизгнула:

– А-а-ар-р! – и заперлась в ванной.

Мне было абсолютно все равно, какой эффект Калеб Дрейк производил на остальных студенток. Для меня он ничего не значил. Он