Не будь рядом «монашек», сверлящих меня взорами, как две бормашины, призналась бы, что подарок не мой, а Леонида Сергеевича. Увы, горло сдавил шипастый обруч, я не смогла сказать ни слова, лишь неопределённо дёрнула плечом.

— Ну, вот, — в голосе Любы невозможно было не заметить ревнивых интонаций, — а нам ты запретила…

— Вы поддерживаете меня в этот день, — Таня, откинувшись на спинку, листала книгу. — Больше ничего не нужно. Полина просто не в курсе. — Она подмигнула мне и засмеялась: — Но не думай, не верну!

Я замотала головой:

— Ни в коем случае! Я очень рада, что… угадала.

Вот врушка! К счастью, меня отвлёк официант, тот самый, что пострадал из-за скачков на пороге.

— Белое или красное?

— Оу… белое.

— Морс? Облепиха или брусника?

— Облепиха.

У остальных бокалы были уже наполнены. Официант ушёл, я поспешно пригубила ярко-жёлтый, приятно пахнущий ягодами напиток — хотелось избавиться от шероховатости в горле. Надежда с торжественным видом подняла бокал — у них с дочерью было красное вино — и провозгласила:

— Ну! Не чокаясь! Спи спокойно, Таечка.

Поскольку мне послышалось «Танечка», я вздрогнула и немного пролила морс. Почти сразу поняла, что пьют не за именинницу, а за её маму. Тоже взяла в руку бокал.

Уверена, что Надежда стремилась погасить радостный настрой хозяйки, и это ей удалось. Таня отложила книгу и быстрыми глотками выпила вино. После чего посмотрела на меня:

— Ешь, Полина! Это всё нужно уничтожить, иначе прикажу упаковать, и заберёшь домой.

— Остатки можно на кладбище отвезти, — подала голос Любаша.

— Никаких остатков! — отрезала Татьяна. — И никаких могил. — Уже тише добавила: — Незачем крыс прикармливать.

Вот так: шла на день рождения, а попала на поминки.

Даже не знаю, что лучше. Две недели мучилась, представляя, как Леонид будет сидеть рядом с женой, улыбаться ей, произносить хвалебные тосты, а мне придётся прятать глаза и злиться, злиться, злиться. На себя за глупые чувства, на Таню за приглашение, на Лёню, за то, что он выбрал другую женщину. Ничего этого нет, можно есть, пить, болтать… Ела. Как будто, в самом деле, испугалась угроз, что придётся тащить домой пакеты, нагруженные судочками.

Ораторствовала, в основном, тётя Надя. Сев на любимого и очень странного конька, вела речи о Вселенной, об энергетике, которую нужно черпать. Нам открывалось тайное знание! Оказывается, мощные космические лучи бьют в Землю и отражаются от её поверхности. Их нужно ловить, дабы напитаться здоровьем и бодростью. Вот для чего нужны длинные и расклешённые подолы! Это антенны!

Мамочка дорогая! Где ещё услышишь такое?

— Глупо игнорировать это правило и наряжаться в брюки! — Надежда выразительно посмотрела на хозяйку, а потом и на меня.

— Оставь, — покачала головой Любаша, — ты же знаешь, что бесполезно.

— Почему? — возмутилась её мать, — Вода камень точит… Надо говорить, убеждать.

— Проповедовать, — усмехнулась Татьяна. — Брось, тёть Надь. Любовь права. Какой смысл напитываться, когда тебя в любой момент могут тупо взорвать!

Она всё ещё держала на коленях подаренную мной книгу, теперь же наклонилась, чтобы не закапать, и жадно выпила морс.

— Так нельзя рассуждать, — теперь учительствовала Любаша, — нам неведом отмеренный срок…

Слушать её совершенно не хотелось, я стала рассматривать зал, где появились танцующие пары, мысленно удивляясь тому, что именинница проводит день рождения не с мужем и друзьями, а с двумя фанатичными дамами. Ненадолго отвлеклась, очнувшись от прикосновения и окутавшего меня аромата «Шанель номер пять»: