А дальше у меня утренний кофе с молоком и ложкой мраморного мороженого и представление: Дамиен поливает из шланга своих помощниц, заставляя их визжать и, смущаясь, отлеплять майки от откровенно торчащих грудей. Вижу, как тщательно, но при этом в ускоренном темпе он натирает полиролью сверкающую поверхность своей красивой машины, как восторженно трогает его бицепсы подружка Мэй, и, чёрт меня знает, почему я так легко запомнила её имя. Замечаю его быстрый, вскользь, словно ненароком брошенный взгляд в сторону окна нашей столовой, где вполне предсказуемо могу быть и есть я, и полное отсутствие его интереса к уже практически голым в этих мокрых тряпках соседкам, потому что меня у того окна больше нет.

Тот быстрый взгляд запечатлелся в моей памяти и имел, помимо воли,  контакт с чем-то глубоко внутри меня. И это был не разум, потому что Дамиен и моя сила мысли всегда находились по разные стороны баррикад. Но вот, то внутреннее, что не поддаётся контролю и никогда не слушает наших рациональных доводов, уже в тот день ясно поняло, что мы оба, и Дамиен, и я, находимся на пороге чего-то нового. Чего-то особенного. Огромного, необъятного. И внутри меня поселилось тянуще-щемящее ожидание: что будет дальше?

Автор иллюстрации: Елена Владимирова

12. Глава 11. Гонки

Rompasso - Angetenar

Я надеваю свои самые узкие джинсы, именно те, в которых моя задница выглядит наиболее выгодно, а ноги кажутся длинными, и чёрную кожаную куртку, едва прикрывающую поясницу. Распускаю волосы, впервые за долгое время позволяя их крупным волнам свободно лечь на мои плечи и спину.  Даже крашу ресницы и губы любимым маковым блеском.

- Охренеть… - приветствует подруга.

- И ты хорошо выглядишь, Либ. Привет, кстати.

Открываю дверь её жёлтого Фольксвагена, сажусь рядом с водительским сидением, хотя это место считается самым опасным с точки зрения вероятности летального исхода.

- Знаешь, когда я сказала, что ты её не потянешь – погорячилась! – не унимается подруга. – Нет, серьёзно. Тебя просто нужно было привести в порядок, оказывается!

- Спасибо за комплимент.

Пристёгиваю ремень, проверяя надёжность устройства.

- Едем? – её исследующий взгляд начинает меня нервировать.

- У тебя зачётная задница, и сиськи тоже есть, - констатирует не без зависти.

- А у тебя их нет?

- Есть. Нулевого размера.

Её почти расстроенное лицо поворачивается к дороге, рука механически заводит машину, и наш Фольксваген резво снимается с места. Я завидую: безумно хочется научиться водить, чтобы ни от кого уже не зависеть.

Мы приезжаем в Мишн почти к самому началу гонки. Широкие трибуны переполнены людьми, платные стоянки - машинами. Либби долго кружит, пытаясь отыскать свободное парковочное место, но дело заканчивается маскировкой в кустах, что съедает ещё полчаса нашего времени.  Первый заезд, а в нём как раз участвует Дамиен, мы пропускаем.

- Кто выиграл в первом? – орёт Либби на ухо долговязой девице с пирсингом во всём, во что его можно было вставить.

- Дам! – сообщает та, приложив немалые усилия, чтобы перекричать орущую музыку в стиле hard rock.

- Видишь?! – с гордостью восклицает Либби. – Я же говорила!

Дальше она, подобно танку, протискивается «к нашим», вещая  разъярённым болельщикам: «Мы из команды Блэйда, опоздали, не могли паркинг найти!». И те, поскрипывая зубами, пропускают нас, узнавая, очевидно, в Либби завсегдатая группы поддержки Дамиена.

Спустя минут двадцать нам удаётся прорваться к трибунам со знакомыми лицами: здесь почти вся школа, все классы, не только двенадцатый и не только наше подразделение. Я вижу и одиннадцатиклассников, и учащихся в десятом.  И Дамиена тоже вижу: он стоит, облокотившись на капот  Мустанга, обклеенного тонкими красными полосами. Обычно для гонок клеят только две широкие белые полосы и только на капот.