Игорь разузнал также, что Гинчев, оказывается, владеет и эстонским языком. Многое бы отдал, чтобы понять, зачем болгарину эстонский язык. Зато, если подразумевать, что он агент или сотрудник английской разведки, работа на восточном направлении, коим являются бывшие союзные республики, объясняет его владение одним из прибалтийских языков.

К таким же выводам, какие сделал Игорь, судя по всему, пришли и в Москве. Контрразведчики в 2016 году выслали Гинчева после его попыток своими псевдожурналистскими расследованиями замести следы работы МИ6 в истории с громким отравлением в Великобритании. Болгарин выявил двух якобы гэрэушников, бродивших по английскому городку и вынашивавших коварные планы. Понятно, что Гинчев только транслировал то, что ему велели вбросить в информационное пространство. И все же…

– Вот видите, – нагло улыбнулся Гинчев, – нам с вами все равно придется общаться, хотите вы того или нет. Я лично хочу, вы мне симпатичны. Вы первый человек, который так откровенно не желает со мной сотрудничать на Украине.

Он взял Игоря за локоть и увлек в гостиную, где посредине стоял большой овальный стол. Над ним висела металлическая круглая лампа на тросиках. «Не хватает только зеленого сукна, – раздраженно подумал Игорь, – как в казино. И облапошат меня сейчас, как в игорном доме». На окнах длинные, до пола, темно-коричневые шторы.

Гинчев вел себя здесь по-хозяйски. «Не первый раз тут, однако». – Игорь сел к столу, сощурившись от слепящего света огромной лампы. Он не торопился комментировать сказанное болгарином. Ждал.

– У нас с вами одна общая цель, – Гинчев сел напротив, – русские. Причины разные, но идем одной дорогой, товарищ. – Он криво улыбнулся. – Вы, наверное, слишком молоды, чтобы помнить это…

– Правильной дорогой идете, товарищи, – поправил Игорь и посмотрел на часы.

– Ну что же, к делу. – Гинчев согласился, что прелюдия затянулась. – В тех документах, что вы с вашим коллегой получили, нет главного. Сами летчики всего лишь орудие. Завербовать их – полдела. Ваша задача – заполучить русские самолеты. А моя, как журналиста, продемонстрировать общественности, насколько деморализована российская армия, насколько все их патриотические потуги существуют только на словах, показать отсутствие минимальной осторожности и дисциплины. Это ведь вам нужно, чтобы убедить ваших военных, что русских можно победить, особенно успешно используя диверсии и задействуя активнее инструменты пропаганды, в том числе подрывая изнутри их общество, которое податливо для влияния, любого, кстати, не содержащего порой никакого здравого смысла. Интернет, который мы… который полностью контролируют американцы, англичане, израильтяне, в основном их спецслужбы, уже давно стал полем боя именно между спецслужбами. И только толпы пользователей, коих миллионы, бродят от одного источника живительной влаги к другому, не понимая, что и в том и в другом содержится если не яд, то все что угодно, кроме родниковой воды истины. А так хочется верить, что, читая надпись на заборе, ты узнаешь тайну за семью печатями…

Игорь согласно кивнул. ГУР уже давно использовало этот «забор», вбрасывая дезинформацию через соцсети.

– Допустим, завербовать кого-нибудь из летчиков… – задумчиво произнес Игорь. – Но это не полдела. Это дело. Только хочу вас заверить, я столь наивно не рассчитываю, что летчики охотно пойдут с вами на сделку. – Он хмыкнул и поправился: – С нами. У них все не так плохо, как нам хотелось бы думать. Я-то ситуацию знаю не понаслышке. Разгильдяйства, конечно, везде хватает, но у нас его, пожалуй, больше. Зарплаты у русских военных солидные, жилплощадью они обеспечены. С количеством полетных часов проблем нет, как в девяностые, когда элементарно нечем было заправлять самолеты и вертолеты. Керосина, авиационного бензина не хватало.