При виде матери девочке захотелось вернуться в школу: именно мамочка впервые привела ее в «Харродс». Но, в конце-то концов, «Харродс» же в том не виноват. Натали решительно прошла через вращающиеся, обитые медными пластинками двери.

Память тела привела ее прямиком к отделу одежды для девочек – разумеется, дизайнерской одежды. Не глядя на ценники, Натали набрала охапку всевозможных нарядов и направилась к примерочной. Через секунду после того, как она закрыла за собой дверь, раздался второй щелчок. Натали дернула ручку. Заперто.

Мир вдруг опрокинулся, швырнул ее на зеркало. Кабинка поднялась и заскользила куда-то вперед.

Другие покупатели в отделе одежды для девочек не обратили внимания на большой ящик, который вывозили куда-то двое рабочих в форменной одежде сотрудников «Харродса». Из-за звуконепроницаемых стенок ящика не доносилось ни единого крика.

Париж, Франция

14:42 по центральноевропейскому времени

Нелли Гомес считала «Лез Фрэз» лучшим летним кафе в Париже, а она перепробовала большинство из них.

Нелли обожала Париж. Да, она скучала по дому, но месячный курс французской кухни был для нее олицетворением сбывшейся мечты. Ей все нравилось – жить там, где кольцо в носу, панковская прическа и панковский же макияж воспринимались совершеннейшей нормой. Нравился и сам город – от древнеримских развалин до ультрасовременной стеклянной пирамиды у входа в Лувр.

Но больше всего ей нравилась парижская еда. Сегодняшний семинар по соусам затянулся на весь ланч, что дало Нелли превосходный предлог посетить «Лез Фрэз» в обычном для нее состоянии – состоянии острого голода.

Шоколадно-клубничный круассан, который официантка поставила рядом с эспрессо, сегодня выглядел иначе, чем обычно. Что это на нем – сахарная пудра? Кондитер пытается довести свой шедевр до нового, немыслимого совершенства? Нелли не терпелось попробовать и узнать.

Она поднесла пирожное к губам.

Облачко белого порошка взметнулось над круассаном и обволокло лицо девушки. Мгновение – и легкая дымка растаяла. Нелли обмякла на стуле, лишившись сознания.

У кафе остановилась машина «скорой помощи». Двое санитаров, облаченных в белое, вытащили Нелли из-за столика, загрузили в машину и покатили прочь.

Тель-Авив, Израиль

15:42 по израильскому стандартному времени

– Дети, сюда.

Алистер Оу протянул руку, направляя Неда и Теда Старлингов в лифт медицинского центра. Как же это трагично: он, в свои шестьдесят шесть, вынужден помогать двум подросткам в расцвете сил и юности. Все должно быть ровно наоборот!

Увы, таковы уж оказались последствия поисков тридцати девяти Ключей. Мальчики стали жертвами подлой диверсии в институте Франклина в Филадельфии. Теперь Неда терзали постоянные головные боли, да такие сильные, что он не мог ни на чем сосредотачиваться. Впрочем, ему еще повезло, а вот его брат потерял зрение.

Алистер вздохнул. Наверное, доктор Шалит поможет. Они специально для того и приехали в Израиль – на консультацию лучшего в мире невролога, который добился поразительных успехов у пациентов с похожими травмами.

Алистер нажал на кнопку, лифт двинулся вверх. На восемнадцатом этаже кабина замедлилась и остановилась.

Дверь не открылась.

Внезапно кабина рухнула вниз и понеслась в свободном падении по шахте, с каждой секундой набирая скорость.

– Дети… – слова замерли на губах Алистера. Когда мчишься навстречу мучительной гибели, ничего утешительного и не скажешь.

Он крепче сжал плечи мальчиков. В странном месте им суждено встретить свой конец. Правда, в каком-то смысле даже уместно, что члены одной и той же семейной ветви умрут все вместе.