– Когда? – попытался уточнить Леонид.

– Да уж неделю тут ковыряемся…

– А жильцов куда переселили? – спросил Леонид, впадая в отчаяние, потому что начал понимать, что они с Есенией уже не просто разминулись, а растерялись.

– Слушайте, не знаю, спросите в ЖЭКе, – нетерпеливо сказал рабочий.

– Спасибо за совет, – поблагодарил Леонид, решив больше не испытывать его терпение.

Перейдя дорогу, он медленно побрел по бульвару в сторону университета. Вдруг какой-то неприятный холодок прокатился у него между лопаток, как будто кто-то смотрел в спину.

Он обернулся, но ничего подозрительного не заметил, только в машине, припаркованной у обочины на набережной Макарова, кто-то изнутри закрывал темное тонированное стекло, одновременно трогаясь с места.

 «Наверное, показалось», – подумал Леонид и пошел дальше, хотя неприятное ощущение в спине еще какое-то время сохранялось.

Выйдя на Менделеевскую линию, он пошел вдоль здания Двенадцати коллегий, как вдруг, бросив взгляд на другую сторону улицы, он увидел комплекс Института акушерства и гинекологии, в просторечье называемого «Институтом Отто», и его осенило: «Да ведь здесь же, наверное, работают родители Есении! Она говорила, что они врачи-гинекологи и работают недалеко от дома. Может быть, Есения сейчас у них? Она, похоже, ничего не знала об отправке их дома на капремонт, иначе сказала бы мне».

Ободренный этой догадкой, Леонид быстро перебежал по газону на другую сторону улицы, честно выполнив просьбу озеленителей: «По газонам не ходить », и, открыв тяжелую старую дверь, ворвался в холл института.

Сидящая на вахте пожилая женщина в белом халате, испуганно посмотрела на него, но тут же, вспомнив о своих обязанностях, грозно поднялась со своего места:

– Вы куда, мужчина?

– Лично к вам, Мария Ивановна! – выпалил Леонид, поднимаясь по ступеням к ней.

– Не Мария Ивановна, а Мария Петровна, – недовольно поправила та. – А в чем дело?

– Извините, Мария Петровна, за оговорку. Меня направили к вам, сказав, что вы очень душевный человек, всех здесь знаете и обязательно поможете мне в моих поисках.

Вахтерша, усевшись на место, недоверчиво посмотрела на него, а потом спросила:

– А в чем дело?

Леонид в двух словах объяснил ей, что здесь работает отец его подруги и что, скорее всего, разминувшись с Леонидом на вокзале, она поехала сюда и он хотел бы найти ее, чтобы отдать ей сумку, которую она забыла забрать. Высоко подняв в руке, Леонид продемонстрировал ей спортивную сумку Есении.

– Может быть, вы позвоните ее отцу? Его зовут Вербицкий Виктор Иванович. Вот его телефон… – попросил Леонид.

Взяв у него бумажку с телефонами, вахтерша посмотрела на нее, потом, поелозив пальцем по институтской телефонной распечатке, озабоченно произнесла:

– Странно, телефон вроде похож на наш, цифры рядом, но именно такого номера у меня нет. Вербицкий, говорите? Что-то не помню я такого врача… Ну, давайте, позвоним.

Набрав номер, вахтерша поднесла трубку к уху и, чуть приподняв белую шапочку, прислушалась. Потом, покачав головой, положила трубку на рычаг:

– Не отвечает.

– Может быть, у кого-то можно узнать, вдруг он на каком-нибудь совещании или… как это… консилиуме? – спросил Леонид, умоляюще взглянув на Марию Петровну.

Та недовольно посмотрела на него, потом, смягчившись, махнула рукой и опять взялась за телефон.

Набрав какой-то номер, она сказала:

– Алё, Светлана Фёдоровна, здравствуйте, это Мария Петровна с вахты. Вы не подскажете, тут одного нашего работника разыскивают, Вербицкий его фамилия… Где он у нас работает?.. Да очень нужно, ага, я подожду… – Прикрыв рукой трубку, она прошептала Леониду: – Сейчас в кадрах посмотрят…